Глава 2
Друзья
- Мамочки, мамочки!.. – Юки-тян сжала руки в кулаки и испуганно посмотрела на Айю. – Не хочу я туда… там покойники!
- Ничего! – Айя и сама боялась до дрожи, но вид трусящей подруги придела ей сил. – Они же уже мертвые, они ничего не сделают. Мертвых нечего бояться.
И гордо покосилась на Хикари-тян. Та тоже трусила, но это не помешало ей надменно произнести:
- Дурочки, нет тут покойников. Это же анатомический музей, тут только уродцы в банках.
- Ой, еще страшнее! – прохныкала Юки.
Они уже осмотрели аудитории, спортивные площадки, библиотеку и огромный читальный зал, компьютерные классы, лаборатории и кампус. Анатомический музей был последним пунктом; все его ужасно боялись, даже мальчишки, и всем было ужасно любопытно.
В предбаннике, как окрестила это помещение Айя, классная руководительница – она была какая-то уж совсем бледная – сказала:
- Ребята, сейчас вы побьетесь на группы по пять человек, у каждой группы будет свой гид – один из студентов медицинского факультета. Пожалуйста, ведите себя прилично, чтобы мне не пришлось за вас краснеть. Я подожду вас здесь.
Девочки взволнованно зашумели и захихикали. Ну еще бы, студенты, взрослые! А если среди них будут парни, а если красивые? Хикари-тян, фыркнув, шепнула Айе на ухо:
- Просто она сама боится. Смотри, аж позеленела.
Айя улыбнулась.
В из группе, кроме самой Айи, Хикари и Юки, оказалось еще два мальчика: Айя знала про них, что оба влюблены в Хикари. Она вообще была ужасно популярной – красивая, всегда хорошо одевается; даже несмотря на то, что она всегда задирала нос, мальчишки ходили за ней хвостиками. Айю это не интересовало. Они все были маленькими и глупыми. Вот то ли дело…
В этот момент дверь открылась, и вошли те самые студенты, которые должны были их водить по анатомическому театру: три парня и девушка. Айя открыла рот - среди них, возвышаясь над своими товарищами по крайней мере на голову, стоял тот самый блондин с зелеными глазами, которого она видела на Гиндзе. Одет он, правда, был гораздо скромнее, чем там – простые джинсы и какая-то майка под белым халатом, и волосы стянуты в хвост, но его это совсем не портило. Совсем. Даже наоборот.
Айя подскочила, сорвалась с места и кинулась к нему.
- Здравствуйте! – затараторила она; ей пришлось сильно задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. – Меня зовут Фудзимия Айя! Я вас вчера видела! Вы возьмете нашу группу?
Несколько секунд он, ошарашено моргая, смотрел на нее. Потом улыбнулся.
- Можно. Я Кудо Йоджи, - тут подошли Хикари и Юки с мальчишками, и он улыбнулся. – Приятно видеть таких красивых барышень. Жаль, что вам по шестнадцать.
- А что? – Айя лукаво улыбнулась. Эта улыбка была ее фирменным оружием – даже хмурый Ран не мог перед ней устоять. Сработало и тут – Кудо-сан улыбнулся ей в ответ.
- Если бы вам было хотя бы восемнадцать, я бы мог пригласить вас выпить кофе…
- Так всего два года осталось! – воскликнула Айя, просияв.

* * *
Экскурсия обернулась кошмаром – Йоджи приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы унять нервный тик. Эта Фудзимия… вот, блин, к чему приводит привычка флиртовать со всеми представительницами женского пола. Она смотрела на него такими сияющими глазами, что в анатомичке можно было без проблем вырубать электричество – без света бы они не остались. Кроме того, она не замолкала ни на минуту – все время о чем-то спрашивала, иногда по делу – о том, что видела вокруг, но чаще – всякую ерунду типа: а сколько вам лет, Кудо-сан, а когда у вас день рождения, Кудо-сан, а какой ваш любимый цвет, Кудо-сан, и так далее, и тому подобнее. Ну не рявкать же на нее. Йоджи в принципе не умел быть грубым с женщинами, даже с такими мелкими. Да и как тут нагрубишь? Глазищи в пол-лица, косички, фигурка как деревце… рявкнешь, так она же еще и расплачется, утешай потом.
Оставалось стиснуть зубы и терпеть.
Когда экскурсия закончилась, он проводил школьников в приемник и живенько смотался, пока Фудзимия снова не прицепилась.
Йоджи и не догадывался, в какой ад с этого дня превратится его жизнь.
Через неделю должен был состояться университетский фестиваль и в рамках его – несколько дружеских игр между разными вузами, в том числе – баскетбольный матч. Он мог сколько угодно именоваться дружеским – по личному опыту все игроки знали, что резня на площадке будет отнюдь недружеской. Потому тренировки стали каждодневными, благо экзамены у большинства игроков уже закончились.
Йоджи, вообще-то, не был фанатом баскетбола – как, впрочем, и вообще чего угодно. Просто рост позволял, и вообще, заниматься каким-нибудь видом спорта было нужно. Для поддержания тонуса и чтобы не выглядеть лузером. Йоджи не блистал успехами, но зато был выше всех ростом, потому мячи в корзину клал с легкостью.
Так вот, на следующий день на трибунах вокруг баскетбольной площадки появилось новое лицо. Там всегда кто-нибудь сидел – девушки кого-нибудь из игроков, чир-герлз, запасники или кандидаты в команду… а тут явилась она. Фудзимия. С огромной «зеркалкой» Кэнон, с которой обращалась вполне умело.
- Это еще кто? – занервничал Такеда. – Это случайно не засланец к нам?
Йоджи мотнул головой, ругнулся сквозь зубы и пошел на трибуны.
- Привет, - сказал он, присаживаясь рядом. – Фудзимия… эээ…
- Айя! – подсказала она, глядя на него сияющими глазами.
- Да. Айя-тян, слушай, ты чего тут собираешься делать?
- Я буду вас фотографировать! – она продемонстрировала камеру. – Я умею, я занимаюсь в кружке. У вас же нет своего фотографа?
- Нет, и нам не совсем…
- Вот и замечательно! – она наставила на него камеру и ослепила вспышкой. Йоджи заморгал.
- Подожди, но… - он почувствовал, что теряется. Она была слишком… активной, что ли… - Ты же даже не учишься в университете!
- А наша школа под патронажем медицинского факультета! – тут же ответила она. – Я через два года тоже к вам поступлю. Здорово будет, да? А фотки для школьной газеты. Мы будем делать репортаж к фестивалю и стенгазету. И вам сделаем экземпляр, хотите?
- Да, но я не уверен, что ребята…
- Вот и здорово! А еще я хотела к вам в команду поддержки…
Йоджи чуть не взвыл.
- Айя-тян, у нас в команде поддержки только девушки из университета, и они на тебя не согласятся!
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут надменный женский голос над головой Йоджи произнес:
- Привет, дорогой. А это еще кто?
Йоджи не удержался – слегка поморщился; но когда он поднял голову, на его лице было привычное жизнерадостное выражение.
- Привет, дорогая. Это моя новая знакомая, Фудзимия Айя, она будет фотографировать нашу команду. Айя-тян, это Нагасава Йоко, моя подруга.
Йоко была чир-лидером их команды, первой красавицей университета и персональной головной болью Йоджи. Они познакомились на первом курсе – Йоджи целенаправленно выбрал место рядом с красивой девочкой, чтобы не так скучно было. А потом пригласил на свидание, в процессе которого оказалось, что девочка принципиальная и давать сразу не собирается. Что ж, Йоджи никогда не увлекался долгими осадами, потому решил забить, но тут случилось так, что он пропустил пару лекций и попросил их переписать у Йоко. За это пришлось звать ее на свидание еще раз. Потом они стали работать в паре на лабораторных, она давала ему списывать домашнее задание, помогала на контрольных… он водил ее в кино… потом она как-то позвала его на вечеринку – день рождения кого-то из группы, где, собственно, наконец дала, потом он вошел в состав баскетбольной команды, а она стала чир-герл и после – чир-лидером.
Короче говоря, не прошло и года, как Йоко начала во всеуслышание объявлять себя его постоянной девушкой.
Йоджи сначала напрягался, потом перестал. Жить и снимать девиц ему это не мешало. Кроме того, от Йоко была польза. Правда, чем старше они становились, тем напряженнее становились отношения – Йоко начала вести какие-то разговоры о совместном будущем, о доме, о детях… Дело было даже не в том, что Йоджи совершенно не устраивал ее характер – она, на его взгляд, была слишком активной, настырной, шумной и категоричной, - но скорее в том, что ему в принципе не хотелось никаких планов на семью и будущее. Зачем? И вообще, если уж на ком жениться, так лучше на Аске. С ней хотя бы весело.
Так что Йоджи все чаще начал задумываться над тем, как бы ему потактичнее намекнуть Йоко, что их отношения далеко не так серьезны, как она полагает.
Несколько секунд Йоко сверлила Айю взглядом. Что характерно, малышка ответила ей тем же – и, что забавнее всего, Йоко отвела взгляд первой.
- Я пойду к девочкам, - бросила она. – Увидимся после тренировки, любимый.
Она сложила губки для поцелуя, но Йоджи сделал вид, что не заметил, и ей пришлось уйти несолоно хлебавши.
- А вы любите фотографироваться? – неожиданно спросила Айя. Йоджи пожал плечами.
- Не особенно.
- Просто вас толком еще никто не фотографировал, - с твердой убежденностью произнесла она. – Хотите, мы после тренировки пойдем в парк и я вас поснимаю? Мне все равно нужно делать портретные снимки для кружка.
Йоджи испытующе посмотрел на девочку. Она ответила ему невинным взглядом. Нечего отрицать – она взяла его, можно сказать, за жабры: если он не пойдет с ней, ему придется тащиться куда-нибудь с Йоко. Фиг его знает, что хуже.
- Ладно, - решился он. – После игры, если еще не будет темно.
- Спасибо! – подпрыгнула Айя.
В общем, началась веселуха. На следующий день она снова его отловила – на этот раз ей, видите ли, оказались нужны студийные портретные фотографии. У Йоджи было четкое ощущение, что его разводят примерно так же, как он сам разводит девиц, но деваться из этого водоворота он никуда не мог – почему-то отшить эту большеглазую девочку не получалось.
На третий день ее на трибунах не оказалось, и Йоджи было вздохнул свободно, но после тренировки, когда он уже принял душ, переоделся и вышел из раздевалки на улицу, гадая, не подкарауливает ли его Йоко, оказалось, что на крылечке его поджидает Айя. Она сияла как начищенная монетка.
- А я экзамен сдала! Последний! – воскликнула она, бросаясь ему навстречу. Йоджи невольно заулыбался – уж больно у нее был радостный вид.
- Поздравляю. Как будешь праздновать?
Она покраснела и низко опустила голову. Сегодня ее темные волосы были распущены, только у висков их сдерживали две яркие заколки.
- Я подумала… может… Кудо-сан согласиться, если я приглашу его в кафе?
Он чуть не застонал. Еще один вечер на эту мелкую?! Да сколько же можно!
- Йоджи! – неожиданно раздался сзади вопль Йоко. – Как хорошо, что я тебя застала!
Она подбежала к ним и остановилась, переводя дыхание. Айю она будто не заметила.
- Мне нужно сейчас съездить в ателье, посмотреть, как обстоят дела с костюмами группы поддержки. Отвезешь меня?
- Эээ… видишь ли, Йоко, - он широко улыбнулся и приобнял Айю за плечо. – У Айи-тян сегодня радость – она сдала экзамен, так что мы собираемся это отпраздновать. А свозить тебя… о, Такеду попроси! – Такеда, который как раз вышел из раздевалки, замер, ошарашено глядя на Йоджи. – В конце концов, он у нас капитан.
И, взяв Айю под руку, пошел с ней прочь, краем глаза заметив, как Такеда крутит пальцем у виска.
А вечер пропал окончательно. Потому что после того, как Айя доела вторую порцию мороженого и сказала, что ей надо домой, а то мама будет волноваться, зарядил дождь. Пришлось ее отвезти. Когда машина затормозила возле дома, Айя сказала:
- А давайте вы зайдете к нам в гости?
- Слушай, я думаю, это ни к чему… - начал было отбиваться Йоджи, но, как всегда, Айя его перебила:
- Ну пожалуйста, а то мама будет сердиться, что вы меня подвезли, а я вас даже не пригласила. И я вам фотки покажу, я уже все-все сделала, там ни одной плохой нет, и мне сказали, что у меня самые лучшие фотографии и спрашивали про вас, не хотите ли вы попозировать. Ну давайте вы зайдете, а, пожалуйста?
Йоджи вздохнул и вышел из машины. Он не мог ей сопротивляться.
В доме горел свет, и с кухни доносился какой-то шум, но на окрик Айи никто не отозвался. Она улыбнулась Йоджи, пожала плечами и, взяв его за руку, повела на кухню.
Там шумела вода и газовая плита – неудивительно, что их приход остался незамеченным. Айя удивленно воскликнула:
- Брат! А что ты тут делаешь?
А Йоджи замер на пороге кухни, удивленно моргая: потому что перед ним, одетый в дурацкий фартук с Хэлло Китти поверх черных джинсов и футболки, стоял тот самый красноволосый. В руке у него был стаканчик с йогуртом, изо рта торчала ложка – короче, вид презабавный.

* * *
Ран медленно вынул ложку изо рта и машинально бросил ее в раковину. И на полном автомате отправил туда же недоеденный йогурт. Глазам следовало, наверное, верить – хотя картина была близка к невероятной. Его сестренка притащила в дом этого. Блондинчика. Как прикажете это понимать?
- Привет! Меня зовут Кудо Йоджи, - парень стремительно шагнул вперед, и от этого движения Рану захотелось попятиться назад – чего он, конечно, не сделал. – Извини, что так ворвался, просто я провожал Айю-тян, и она меня пригласила. А ты ее брат, верно?
- Верно, - отозвался Ран, не отводя взгляда от светлых зеленых глаз. Даже если бы захотел не смотреть – не смог бы. Они его просто завораживали. – Фудзимия Ран. – Тут до него дошло, что сказал Кудо, и он, с трудом отведя взгляд, посмотрел на сестру: - Вы встречаетесь?

* * *
Ой-ей-ей…
Вот потому-то Йоджи и не любил мелких – у них почему-то всегда оказывались старшие братья. Ну а если этот… как его… Ран сейчас в драку полезет, защищать честь любимой сестры? Вот же идиотизм…
- Нет, я у Айи-тян моделью работаю, - он улыбнулся – ласково-весело ей, широко-примирительно – ему. – А сегодня мы праздновали сдачу экзамена, верно, Айя-тян?
- Ага, - ему почудилось, или ее голос и правда звучал виновато? – Просто я думала, что ты работаешь…
- Мама позвонила. Их с отцом позвали на концерт, придут поздно. Я тебе ужин делаю.
Йоджи поневоле заворожила его манера разговаривать: короткими рублеными фразами, из которых было выметено все лишнее. И он снова смотрел на Йоджи. Глаза у него были как у Айи – красивого светло-фиалкового цвета, только разрез немного иной. И он был гораздо, гораздо красивее сестры. Йоджи подумалось, что кабы этот Ран был девкой – он бы не удержался и склеил его.
- Ой, а давай я доделаю! – Айя подскочила к плите и попыталась снять крышку с кастрюли, но Ран быстро накрыл ее руку своей.
- Не надо. Я сам. Иди, развлекай. Еще десять минут.
- Да ладно, лучше мы тут посидим, - неожиданно для самого себя сказал Йоджи, опускаясь на стул. – А то я уже задолбался сегодня бегать.
- А фотки? – лицо Айи слегка вытянулось.
- Я безгранично верю в твой талант! – пылко сказал Йоджи и рассмеялся. – А смотреть на свою рожу нет никакого желания.
- Ладно, - улыбнулась Айя и села на другой стул. Ран посмотрел на них – странным, испытующим взором – и отвернулся к плите.
Это был самый удивительный и самый классный вечер за - Йоджи даже не мог сказать точно, какое – последнее время в его жизни. Ран готовил вкусно – не гениально, конечно, но очень здорово. Йоджи сто лет не ел домашней еды – сам он никогда не готовил, а поскольку жил один, питался по кафе, ресторанам и так далее. Ран почти не говорил, только отвечал – коротко и односложно – на расспросы Йоджи, но при этом в его ответах не было напряжения. Он разговаривал так не потому, что ему был неприятен Йоджи или его расспросы, а просто потому, что он так разговаривал. Он слушал – ушами, глазами, всем телом. Это неподдельное внимание цепляло. Вдохновляло. Йоджи не мог оторвать взгляда от светло-фиолетовых глаз и не мог остановиться. Он давно уже так не искрил, как в этот вечер, даже когда баб соблазнял.
Айя сновала туда-сюда, что-то приносила, что-то уносила, потом прикорнула на диване, и Ран в конце концов отвел ее спать. Они остались вдвоем.
Они сидели на диване, напротив друг друга: Йоджи – развалившись, вытянув ноги и используя подлокотник в качестве спинки, Ран – забравшись с ногами и утвердив подбородок на колене. Йоджи трепался, Ран слушал. Йоджи задавал вопросы, Ран отвечал. Йоджи улыбался как безумный, Ран смотрел не отрываясь, и в его глазах, казалось Йоджи, мелькали какие-то искры.
Потом, глубоко за полночь, телефон Рана разразился звонком. Он взял трубку.
- Алло? Да, мама? Пришла. Да. Все нормально. Я понял. Если вы не против. Спасибо. Пока.
Закрыл телефон и повернулся к Йоджи. В глазах его читалось отчетливое сожаления.
- Родители вернутся через полчаса.
- Понял, - Йоджи лучезарно улыбнулся и встал. – Слушай, ты завтра в универе будешь?
- В читальном зале, - ответил Ран. - С утра.
- А потом чего делаешь?
- К шести на работу.
- Слушай, у меня с утра тренировка где-то до часу, потом я свободен. Не хочешь куда-нибудь сходить? До твоей работы?
- Куда?
- Да не знаю! – отмахнулся Йоджи. – Пофиг! Ну так чего? Я за тобой сразу после тренировки зайду, пойдет? В час? Согласен?
- Хорошо, - проговорил Ран. Все-таки глаза у него странные, подумал Йоджи. Слишком светлые, слишком… какие-то острые. Словно пронзают насквозь.
- Супер! – он спешно обувался. – Тогда до завтра. Пока! Увидимся!
Выскочил из дома и помчался к машине.
Только проехав квартала три или четыре, он понял, что гонит как ненормальный и немного сбавил скорость. А потом и вовсе остановился у обочины и откинулся на спинку кресла. Вспомнил, что не курил уже черт знает сколько времени, сунул в рот сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся.
Ему было офигительно хорошо.

* * *
Строчки плыли перед глазами. Спать хотелось неимоверно. Не надо было бы сегодня идти в читальный зал – лучше бы в додзё, там не заснешь. И Ран бы так и сделал, если бы не договоренность с Йоджи.
Мало того, что они проболтали вчера до двух часов, так потом еще и отец добавил. Нет, сперва было все мирно, они даже выпили по чашке чаю, а потом мать ушла спать, и началось.
Отец вступил издалека. Оказывается, они с матерью ходили на концерт органной музыки, куда их пригласил Такатори Рейдзи-сама. И завел разговор о слиянии «Такатори Индастриз» и «Фудзимия Фармаколоджи». Компания Такатори занималась всем на свете, а теперь еще хотела и кусочек фармакологического бизнеса. Красивое же слово «слияние» на самом деле означало полную продажу бизнеса. То есть, Фудзимия Сеичи так и остался бы управляющим компании, но более не хозяином. Он этого не хотел.
- Ты понимаешь, проблема еще и в том, что в глазах Такатори у меня нет наследника, - говорил он, проникновенно глядя в глаза Рану. – Айя еще слишком мала, да и вообще, она девочка, никто никогда не будет воспринимать ее всерьез. Ран, ты мне нужен.
- Отец, - он отвел глаза, потому что смотреть в серьезное, просящее лицо отца не мог, - я же уже говорил: я не хочу и никогда не захочу заниматься никаким бизнесом. Айя вырастет. У нее получится лучше. Я тебе говорил – я хочу поступить в аспирантуру, защитить диссертацию, стать ученым, преподавать. – Это была чудовищно длинная речь.
- Ты хочешь моей смерти? – тихо спросил отец.
- Папа, это шантаж, - так же ответил Ран. Отец закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тогда Ран, поняв, что разговор закончен, встал, подошел к двери, обулся и вышел.
Остаток ночи он колесил по городу, гонимый диким коктейлем чувств, среди которых был и гнев на отца, и раздражение на Такатори, и досада на собственную неправильность, и доминировало: бурлящее, как пузырьки шампанского, чувство, у которого было имя Йоджи.
Лишь под утро он приехал домой. Спать по-прежнему не хотелось, так что он просто принял душ и поехал в библиотеку.
Вот тут-то ему и аукнулась бессонная ночь, но делать было нечего.
Ран положил руки на стол и улегся на них головой.
В час за ним придет Йоджи. Черт его знает, что с этим делать. Он покосился на библиотечные часы – без пятнадцати двенадцать. Ему нестерпимо хотелось увидеть Йоджи. Вчера, когда тот уехал, Ран ощутил такую страшную тоску, какую сроду не испытывал. Неужели с ним могла произойти такая дикость, что он влюбился?
Он выпрямился и занялся работой. Точнее, попытался. Смысл текста скользил мимо сознания.
Он не должен поддаваться этому чувству. Потому что оно заведет его туда, куда не нужно. Он не должен давать себе поблажек. Если он не может, как все нормальные парни, интересоваться девушками, то он не будет интересоваться никем.
В половину первого он решился. Встал, быстро собрал книги, сдал их библиотекарю, спустился на первый этаж, вышел на крыльцо. Ярко светило солнце, слепя воспаленные от бессонной ночи глаза. Сейчас он отправится в додзё, немного позанимается, а потом – на работу. И все.
- Сбежать решил?
Ран вздрогнул. Внизу, на нижней ступеньке лестницы, что вела с крыльца, стоял Йоджи. Немного запыхавшийся, немного растрепанный. Джинсы с низкой посадкой, короткий топ, темные очки на кончике носа. Взгляд поверх них – веселый и насмешливый.
- А вот и не выйдет!

* * *
На самом деле, тренировка заканчивалась в районе полпервого, полчаса Йоджи клал на всякое там мытье и одевание. Однако в этот раз он занервничал уже в двенадцать. Подскочил к Такеде, сказал, что ему нужно бежать, и смотался. Очень быстро принял душ, оделся и выскочил из раздевалки, не попавшись, к счастью, ни Айе, ни Йоко.
До библиотеки он домчался за пять минут, и тут понял, что предчувствие его не обмануло.
- Сбежать решил? А вот и не выйдет! – он поднялся по лестнице и остановился на ступеньку ниже, оказавшись с Раном одного роста. Тот смотрел на него, щурясь. Глаза у него были красные.
- Ты чего, не выспался, что ли?
- Да, - ответил Ран. – С отцом говорили.
- Проблемы? – улыбнулся Йоджи. – Сочувствую.
Ран слегка пожал плечами и пошел вниз по лестнице. Йоджи последовал за ним.
- А чего ты так рано выскочил, все-таки? – спросил Йоджи. – Мы же вроде договорились.
После небольшой паузы Ран ответил:
- Я собирался в додзё.
- Ты собирался меня продинамить, верно? – хмыкнул Йоджи. – Фиг тебе, со мной этот номер не проходит. Сейчас мы с тобой идем в парк.
- Почему в парк?
- Ну, я хотел тебя потаскать по Гиндзе – там есть пара клевых мест, такие славные магазинчики…
- Ненавижу магазины.
- Серьезно? Ты поэтому всегда в черном?
- Хм? – Ран покосился на него с недоумением. Йоджи снисходительно пояснил:
- В основном черное носят люди, которые не любят или не умеют выбирать себе одежду. Хотя тебе идет, я не спорю. Но тебе бы и не только черное пошло.
Ран пожал плечами.
- Мне все равно.
- Ну и зануда, - фыркнул Йоджи. – Ну хорошо, тогда можно было пойти поиграть в пачинко или…
- Я не играю в пачинко.
- А караоке?
- Нет.
- Игровые автоматы?
- Нет.
- Кино?
- Дома. Старое.
- Театр?
- Кабуки. В Киото.
- Концерты?
- Классической музыки.
- Ты ужасен, - покачал головой Йоджи. – Бедная твоя девушка.
- У меня нет, - ответил Ран.
- Почему? – Йоджи даже остановился и бесцеремонно развернул Рана к себе. – Ты красивый, умный парень. Почему у тебя девушки нет?
Ран пожал плечами.
- Некогда.
- Так, а чем ты вообще занимаешься в свободное время? Когда не работаешь и не учишься?
- Кендо или сёги.
- Хорошо хоть не го, - фыркнул Йоджи. Ран серьезно ответил:
- Я пытался, но сёги мне нравится больше.
Это был самый длинный ответ, какой Йоджи от него услышал.
В парке было тихо и почти безлюдно. Йоджи купил по дороге сендвичи и сок; когда они расположились на траве, он сунул один из бутербродов в руки Рану, невзирая на его сопротивление.
- Ешь давай. А то тебя ветром начнет сносить. Ты так классно готовишь, почему ты такой худой?
- Я не худой, - возразил Ран.
- А то я не вижу, - фыркнул Йоджи.
Под деревьями было нежарко, слегка задувал свежий ветерок. Йоджи улегся на траву, заложив руки под голову и вытянув длинные ноги. Ран стряхнул крошки с ладоней. Он сидел совсем рядом, и Йоджи ощущал легкое тепло чужого тела.
- Тебе не скучно? – неожиданно спросил Ран. Йоджи качнул головой.
- Нет, а должно быть? Тебе скучно?
- Нет, - был ответ. – Я подумал, может, тебе…
- А ты когда-нибудь произносишь предложения длиннее, чем в четыре слова? – спросил Йоджи, ухмыляясь.
- А зачем? – по голосу Рана чувствовалось, что он улыбнулся.
- Слушай, а зачем ты волосы красишь? – Йоджи перевернулся на бок и с интересом посмотрел на собеседника. – Просто обычно такие убийственно серьезные парни как ты такой фигней не занимаются.
Несколько минут Ран молчал, разглядывая что-то в траве. Потом – нехотя, как показалось Йоджи – произнес:
- Я не серьезный. Покрасил в школе. Просто… чтобы было ярко. Отец рассердился. Очень. Пришлось перекрасить. Потом, когда поступил и с отцом поругался, покрасил снова. Просто… ему не нравится. Поэтому.
Йоджи задумчиво смотрел на него. Ран враждует с отцом? Странно, зачем? Он не выглядит как бунтарь или что-то такое…
- А чего вы с отцом не поделили?
- Я не хочу в медицину. Он хочет.
- Ааа, - Йоджи перевернулся на спину и уставился в небо. – Чем тебе медицина не угодила? Не врубаешься?
- Врубаюсь, - был ответ. – Не люблю. Кровь. Некрасиво.
- А мне кажется, человеческое тело безумно красиво, - задумчиво отозвался Йоджи. – Внутри ли, снаружи… Вот слова и мысли – не всегда, а тело… ну, а что, по-твоему, красиво?
- Время, - отозвался Ран совсем тихо. – Что было давно.
- Так ты на историческом, что ли? В смысле, историко-филологическом?
- Да.
- Прикольно. А Айя-тян собирается на медицинский, правильно?
- Собирается. Ей нравится. Она талантливая. Умница…
Йоджи снова улегся на бок, подперев голову рукой – уж больно нежно прозвучал голос Рана.
- Я понял, почему у тебя девушки нет. Занят сестренкой, да?
- Нет, - качнул головой Ран. – Не поэтому.
- У меня нет ни братьев, ни сестер, - неожиданно для самого себя сообщил Йоджи. – Это вообще как?
Ран пожал плечами.
- Иногда здорово. Иногда надоедает.
- Защита и опора, мм?
- Да. Бывает.
- И с отцом я никогда не ругался, - Йоджи перевернулся на живот и сунул в рот травинку. – Он и дома почти никогда не был…
- Работа?
- Да. Он был полицейским.
- Был?
- Да. Он погиб, когда мне было шестнадцать. Мама была в шоке. Она американка. Ужасно красивая. Самая красивая женщина в мире. Все было так романтично… - он улыбнулся в траву – воспоминания, вычищенные, прекрасные, не его – ему просто рассказали, как дивную сказку, - радовали сердце. – Она журналистка, им случилось вместе работать над одним расследованием… ну, не то чтобы вместе работать, просто он расследовал, а она как независимый журналист участвовала, громкое было дело… так вот они и познакомились. Мама рассказывала, он раздражал ее поначалу неимоверно… она вся такая яркая, шумная… ну, я на нее похож, все всегда говорили, что от отца вообще ничего, весь в мать… а он такой серьезный, молчаливый, слов в час по чайной ложке, прямо как ты, честное слово… ну вот, она его буквально раскручивала на разговоры, бесилась, что он молчит все время… а потом, когда расследование закончилось, он пригласил ее на свидание, и вот так все завертелось. Она вообще Японию всегда ненавидела, ее сюда из редакции буквально сослали, говорит, всех японцев считала уродами, язык учить не хотела… а с отцом познакомилась, и все. До сих пор говорит, что лучше и красивее человека в жизни не встречала. А они поначалу даже разговаривать не могли – он английский знает с пятого на десятое, она по-японски не понимает совсем. Ничего, объяснились. Она всего на год приехала в Японию, а осталась на восемнадцать лет. А после отцовской гибели сразу уехала. Сказала, что не хочет тут больше оставаться, что тут больше ничего для нее нет. Меня хотела взять. А я сказал, что останусь.
- Почему? – спросил Ран. Йоджи повернулся к нему – оказалось, что Фудзимия смотрит на него, не отрывая глаз.
- Потому что это моя страна. Я все-таки японец. Вот, собираюсь пойти в ГПУ судмедэкспертом. Меня уже обещали взять на практику. Потом, может, и на постоянную возьмут.
- А твоя мама? Журналистом по-прежнему?
- Она сейчас телешоу ведет. Что-то про частные расследования. «Частный детектив» или что-то такое. У меня телек принимает американские каналы, я иногда смотрю, когда делать нечего. Она красивая. Натуральная блондинка. Брюн Йохансон. У нее прадед когда-то сто лет назад из Швеции приехал, вот оттуда и цвет волос, и рост. Она была выше отца, представляешь? Когда таскала его с собой на светские рауты, даже каблуки никогда не надевала. Я тебе ее как-нибудь покажу, хочешь? Вряд ли она приедет, но по телеку-то можно…
Ран кивнул. Йоджи фыркнул.
- Слушай, Фудзимия, с тобой невозможно. Я тебе тут уже полчаса треплюсь, а ты все молчишь, как убитый. Ну расскажи хоть про свою семью что-нибудь?
Ран слегка передернул плечами.
- У отца фарм-фирма. Мать работала на «скорой». Давно. Еще до меня. Сейчас дома сидит.
- А как они познакомились?
- По сватовству.
- Что, серьезно?! – Йоджи подался вперед. – С ума сойти! Я думал, так уже сто лет никто не знакомится. Они и тебя так же женят?
- Нет, - спокойно ответил Ран.
- Откуда такая убежденность? – хмыкнул Йоджи.
- Я не хочу, - был ответ. Несколько секунд Йоджи разглядывал его лицо, пытаясь понять, что скрывается за этим ровным выражением. Ран все больше напоминал ему родного отца. У того тоже было малоподвижное, словно из камня высеченное лицо. Только в глазах – искры, по которым еще можно было прочитать его мысли – во всяком случае, маме удавалось.
Хотя, возможно, так Йоджи казалось, потому что чаще он видел мать, а ее лицо было как открытая книга.
- А если ты чего-то не хочешь, то оно никогда не произойдет?
- Пока я могу этому препятствовать, - твердо ответил Ран.

* * *
Ран проснулся от ощущения, что что-то коснулось его века – легкое, почти незаметное прикосновение. Не открывая глаз, он поднял руку, чтобы стряхнуть мешающий предмет; что-то скользнуло под пальцами и исчезло. Тогда-то он проснулся окончательно и открыл глаза.
Он лежал на траве; правый бок холодила остывающая земля, спину припекало заходящее солнце. Лбом он уткнулся в чье-то обнаженное плечо, украшенное татуировкой: сердце, еще какая-то подобная чушь и надпись на английском: «Грешник, когда же ты научишься?»
Моргая, Ран сел. Йоджи спал на спине, одну руку положив под голову – в нее-то носом и проснулся Ран, - а второй затенив глаза. Они уснули прямо на траве, под теплым летним солнцем; сейчас же от травы ощутимо несло холодом, а солнце почти касалось краем линии горизонта.
Йоджи чихнул и открыл глаза.
- Черт, уснули, что ли… - невнятно пробормотал он. – Блин, холодно…
- Сколько времени? – спросил Ран, ощущая неприятное подозрение, что уже сильно, сильно больше шести. Йоджи посмотрел на часы.
- Половина девятого, а что?
Ран даже зашипел сквозь зубы.
- На работу опоздал.
- Так позвони и скажи, что болен, - Йоджи сел и потянулся. – Ой, блин… как бы не простыть…
Ран смотрел на него, ощущая дикую беспомощность. Ну и ситуация – не пошел на работу, да еще и не предупредил заранее… и теперь надо что-то врать… что за черт…
- Господи, ты еще и честный у нас, да? – в голосе Йоджи звучала смесь насмешки и раздражения. – Ладно, говори телефон.
- К-какой телефон? – заикнулся Ран.
- Да работы твоей, какой же еще, - ответил Йоджи, выхватывая у него из кармана телефон.
Несколько минут спустя хлопающий глазами Ран наблюдал, как Йоджи вдохновенно врет в трубку:
- Алло, это приемный покой инфекционного отделения! К нам тут поступил ваш сотрудник, Фудзимия Ран. Что? Я вас не слышу. Он болен, у него ангина. Не слышу вас. Ангина! Нет, не может говорить! Он вам перезвонит, когда сможет. Не слышу! Извините, я спешу!
И повесил трубку.
- Ну вот, и всех делов, - он довольно потянулся. – Ты в деньгах не сильно теряешь?
- Переживу, - буркнул Ран, поднимаясь. У него было ощущение, что его затянуло в водоворот, и неизвестно, как теперь выбираться. – Хорошо врешь.
- У меня богатый опыт, - похвастался Йоджи. – Когда встречаешься с тремя девицами одновременно, оно всегда пригождается.
- Охотно верю, - его внезапно охватила беспричинная досада на этого самоуверенного красавчика. – Надеюсь, Айя не будет одной из этих трех?
- Да ты что, - улыбка сползла с лица Йоджи, но Рана это не впечатлило. – Во-первых, она маленькая, во-вторых, я с сестрой друга так не могу…
Ран стиснул зубы.
- Я тебе не друг.
В этот момент стоило развернуться и уйти, но лицо Йоджи вытянулось так, что Ран почувствовал совершенно неуместный приступ раскаяния.
- Блин, Ран, ты чего психуешь-то? – тихо и очень серьезно спросил он. – Ты сердишься, что ли, что я к тебе на работу позвонил? Ну, елы-палы, прости тогда… я просто думал, что как же ты теперь пойдешь, если так опоздал… ну и вообще, мы теперь можем погулять…
Глядя на него, растерянного и посерьезневшего, Ран испытывал совершенно противоречивые чувства. С одной стороны, очень сильно хотелось засветить Кудо в глаз за его нахальство, самоуверенность и то, что он творил с рановой душой, с другой стороны… ужасно хотелось его поцеловать. У Йоджи были чертовски привлекательные губы. Ран глаз не мог от них отвести.
- Извини, - проговорил он после паузы. – Я… сорвался. Не люблю врать.
- Больше не сердишься? – осторожно спросил Йоджи. Ран качнул головой. – Уф! Это здорово. Ну что, пойдем развлекаться?
- Развлекаться? – переспросил Ран, снова начиная теряться в водовороте имени Кудо Йоджи.
- Ну, - тот подмигнул, - пачинко, казино, дискотека, стрип-бар… все как у больших…
- Я никогда…
- Вот заодно и попробуешь! – Йоджи схватил его под руку и поволок к своей машине.

* * *
В этот вечер Ран опять вернулся домой за полночь. У него гудела голова и ноги, но состояние при этом было такое, словно его накачали веселящим газом. На автомате он переоделся, на автомате принял душ, а потом рухнул в постель и уставился в потолок.
Пожалуй, впервые в жизни ему не хотелось копаться в своих чувствах. Он знал, что ему нравится Йоджи, знал, что хочет видеть этого человека и общаться с ним. Что могут означать эти желания, Ран догадывался, но разбираться и именовать это чувство не хотел. Пусть все будет так, как есть сейчас, думал он, улыбаясь воспоминаниям о минувшем вечере. Пусть все идет так, как идет.

* * *
На следующий день, когда Ран вышел из додзё, Йоджи поджидал его, сидя на парапете крыльца.
- Привет, - помахал он рукой. – А у меня несчастье.
Судя по тому, что он при этом известии продолжал сиять улыбкой, несчастье было не таким уж и несчастьем, так что Ран спокойно спросил:
- Что случилось?
- У меня машина сдохла, - радостно сообщил Йоджи. – Я теперь безлошадный. Как мужик из того анекдота, выяснил, что умею ходить. Ты чего сейчас делаешь?
- Пойду в читальный зал.
- На фига?
- Читать.
- А в другом месте это нельзя делать?
- Там тихо и прохладно.
Йоджи фыркнул.
- А мне сейчас нечем заняться, и я подумал – может, перекусишь со мной чего-нибудь? Тут неподалеку есть классная кафешка. Там готовят не так прикольно, как ты, но тоже ничего. Пойдешь?
Ран кивнул, стараясь не улыбнуться.
Они доехали на рановом мотоцикле. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не отвлекаться на руки Йоджи, что осторожно держались за его талию; когда они добрались до кафе, лицо Рана просто пылало. Низко опустив голову, чтобы скрыться за волосами, он вошел в кафе первым.
Народу было не очень много. Йоджи, обогнав Рана, целенаправленно устремился куда-то в дальний угол; Ран последовал за ним. Видимо, у Кудо тут любимый столик, успел подумать он; в этот момент Йоджи остановился как вкопанный и воскликнул:
- Аска! А чего это ты не на работе? Прогуливаешь?
За столиком, к которому, видимо, и стремился Йоджи, сидела красивая девушка: черноволосая, коротко стриженная, в светлой рубашке делового стиля, которая изящно облегала ее пристойных размеров грудь. Ран замер, неприятно пораженный неожиданной встречей.
- А, Кудо, - она помахала рукой. – У меня отгул. А ты чего тут делаешь? Да садись, не маячь, на тебя и так-то смотреть неудобно…
- Да я не один, - Йоджи обернулся и поманил Рана. – Вот, знакомься – Фудзимия Ран, он учиться со мной в универе. А это Ито Аска, любовь всей моей жизни, - он широко ухмыльнулся, а Аска закатила глаза, и Рану стало неожиданно спокойно. – Представляешь, жестокая женщина не дает мне ни единого шанса. Это профессия наложила отпечаток, точно.
- Не слушайте идиота, Фудзимия-сан, - сказала Аска, с любопытством глядя на Рана. – И садитесь уже! Не люблю, когда надо мной стоят.
- Профессия? – переспросил Ран, присаживаясь на свободный стул. Рядом рухнул Йоджи и сразу сунул в рот сигарету.
- Я работаю в полиции, - улыбнулась Аска. – Когда-то давно Кудо Ранмару-сан, отец этого недоумка, был моим наставником.
Ран посмотрел на Йоджи, и тот подмигнул ему поверх очков.
- Да, его даже звали почти как тебя, Фудзимия. Прикольно, правда?
- Наверное, - кивнул Ран. Аска насмешливо посмотрела на Йоджи.
- Очки бы хоть снял, дурень. Ты ж в помещении сидишь!
- Она всегда со мной так, - пожаловался Йоджи Рану, снимая очки и затыкая их за вырез топа. – Невыносимая женщина! Жестокая и немилосердная! А ведь я хотел взять ее к себе в напарники!
Ран вопросительно посмотрел на него, и Йоджи пояснил:
- Ну, когда я чуть не завалил сессию, я думал бросить универ и пойти работать частным детективом, а Аску взять в напарники. Представляешь, осчастливить ее хотел, а она…
- Спасибо за такое счастье, - усмехнулась Аска. – Чтоб меня пристрелили где-нибудь в подворотне…
- Вы бы пошли? – чуть улыбнулся Ран. Она грустно вздохнула.
- Ну конечно. Не брошу же я этого остолопа одного.
Ран покосился на Йоджи. Тот сиял.
Они просидели в кафе часа три, не меньше, пока Ран не опомнился, что ему все-таки надо в читальный зал. Йоджи поинтересовался, свободен ли у него вечер, на что Ран ответил, что по четвергам он забирает Айю из фотокружка.
- Тогда до завтра, - сказал Йоджи. – Ты опять в додзё и в читалку?
- Наверное, - кивнул Ран – он уже встал, чтобы уходить, и потому смотрел на Йоджи сверху вниз, а тот сидел, развернувшись на стуле и задрав голову. Солнечный свет, падающий в огромное окно кафе, насквозь просвечивал его ресницы, и Ран не мог отвести взгляда от йоджиного лица.
- Я тебя найду, - пообещал тот. Ран кивнул, развернулся и пошел прочь, успев уловить на прощание взгляд Аски – внимательный, задумчивый и какой-то… одобряющий.

Около десяти часов вечера он забрал Айю из фотостудии, где та занималась. Сестра, как всегда, трепалась без умолку, и он даже кивал и поддакивал, но слушать особо не слушал. Нужно было покопаться в себе – привычное успокаивающее занятие, позволяющее обнаружить суть собственных чувств и переживаний, но Рану было… боязно. Да, именно так. Пока он еще не выявил корень своих чувств к Йоджи, он мог делать вид, что всего лишь хочет дружить с этим ярким веселым парнем.
Это было жалко.
- Зайдешь? – спросила Айя, слезая с мотоцикла. – И не говори, что у тебя опять работа – уже одиннадцатый час! Я хочу тебе кое-что показать.
- Ну, показывай, - вздохнул Ран, по личному опыту зная, что если сестре что-то втемяшилось в голову, то лучше подчиниться.
Дома была только мать – отец опять задержался на какой-то деловой встрече. Она улыбнулась Рану и спросила, будет ли он ужинать и останется ли ночевать. Ран отказался – Айя уже приплясывала на лестнице, нетерпеливо дожидаясь его.
Она довела его до своей комнаты и распахнула дверь, предлагая брату войти первым. Он шагнул внутрь – и замер на пороге, моргая как от яркого света.
Стены комнаты – как ему показалось, все полностью – были завешаны фотографиями Йоджи. Разными. Улыбающимися, хмурящимися, задумчивыми… Айя действительно была талантлива. Йоджи на ее фотографиях был абсолютно живым, таким же ошеломляюще ярким, как и в жизни.
- Ну, как тебе? – спросила довольная Айя. Ран с трудом оторвал взгляд от стен и посмотрел на нее.
- Очень… хорошо…
- Он красивый, правда? – теперь уже она сама смотрела на фотографии, и, глядя на ее лицо, Ран понял, что у него сейчас был точно такой же взгляд. Он влюбился в Кудо Йоджи. Так же, как и его любимая младшая сестра.
- Когда я поступлю, - Айя говорила решительно, сжав маленькую руку в кулак, - он уже будет на пятом курсе. Но этого ничего. Мне ведь уже будет восемнадцать. Он старше меня всего на четыре года, а это совсем ничего. Я сделаю так, чтобы он меня дождался!
Ран закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Ты решительно настроена.
- Да, - подтвердила она. – Он самый красивый человек на свете. Он даже красивее, чем ты. Я его ужасно люблю!
- Только потому, что он красивый? – негромко спросил Ран. Айя кивнула.
- Конечно. А за что еще любят?
- Много за что, - он снова посмотрел на фотографии. А сам-то, вопросил ядовитый внутренний голос, сам разве не на внешность запал? Он снова глубоко вздохнул. У Айи, разумеется, немного шансов, только у него их еще меньше. Точнее, у него их ноль целых ноль десятых. Но дело даже не в этом. Просто этот парень нравится его сестре. Ран перегрыз бы глотку тому, кто посмел бы обидеть его сестру. Значит, точка. Значит, Кудо Йоджи в принципе не должен появляться на его горизонте по возможности никогда больше в этой жизни.
Ран повернулся к сестре и улыбнулся, ощущая нечто вроде облегчения. Вот, с этим он разобрался, как с Ютой и Киё. Он снова свободен.
- Он будет полным идиотом, если не обратит на тебя внимания, малышка.
Айя сияющее улыбнулась.

Глава 4
Платье для принцессы

Айя хмуро посмотрела на телефон. Минут пять она звонила точно, пока телефон сам не сбросил звонок. Ран не отвечал. Вчера он тоже весь день не отвечал, только под вечер ей наконец удалось дозвониться. Голос брата, какой-то странно сонный, ответил ей, что нет, сегодня он с ней в магазин не поедет. Айя рассердилась:
- Ты же знаешь, я хотела купить платье ко дню рождения! Ты вообще помнишь, что у меня день рождения в это воскресенье?!
- Я помню, - отозвался Ран. – Малышка, не кричи. С мамой съезди, хорошо? Я же тебе все равно вечно мешаю.
- Я не могу без тебя одежду выбирать! – чуть не расплакалась Айя.
- Я в ней все равно ничего не понимаю, - категорично ответил Ран. – Пока! – и повесил трубку.
С мамой она, естественно, не поехала – толку от этого все равно не будет. Мама все время говорит – ты такая хорошенькая, Айя, тебе все идет, а Ран обязательно скажет, если что-то плохо. Сегодня, после полудня бесплодных попыток дозвониться, Айя поехала сначала в университет, выяснить, не в библиотеке ли заседает ее брат.
Его там не было. Не было его и в додзё; кроме того, там Айе сказали, что не видели Рана с субботы. Она поехала к Рану на квартиру, но там было закрыто, а домовладелица сказала, что Рана в последний раз видела в воскресенье утром. В ресторане, где он работал, Айе сообщили, что Ран звонил и взял отгулы, но вроде бы обещался быть завтра.
Это бесило просто невероятно. Что за дела такие у ее брата, о которых она не знает?
Стиснув зубы, Айя набрала номер Рана еще раз.
- Алло?
- А… алло? – от неожиданности она начала заикаться. – А… простите, а кто это?
- Привет, Айя-тян, - обладатель смутно знакомого голоса в трубке, видимо, улыбался. – Неужели не узнаешь? Ах, ты поразила меня в самое сердце!
- Кудо-сан? – удивленно проговорила Айя. – Ой, простите, я не ожидала… а где Ран?
- Он спит, - ответил Йоджи.
- Спит? – Айя посмотрела на огромные электронные часы на крыше ближайшего бизнес-центра. – Так четыре часа же…
- Ну да, - ответил Йоджи. – Но он всего полчаса как спит.
Айя моргнула. Ран, спящий в четыре часа дня, не вписывался в ее картину мира.
- А что случилось-то, Айя-тян? – спросил меж тем Йоджи. – У тебя все в порядке?
- Да, просто я весь день не могу ему дозвониться… а я хотела попросить, чтобы Ран сходил со мной, помог выбрать платье, - к концу речи ее голос совсем сошел на нет. После небольшой заминки Йоджи спросил:
- А ты сейчас где?
- Я возле кафе, где Ран работает, - убито отозвалась она.
- А! – обрадовался Йоджи. – Я знаю, где это! Слушай, ты там посиди с полчасика, мы щас к тебе приедем.
- Приедете? – переспросила Айя, не веря своим ушам. – Но Ран…
- Я его разбужу и доставлю к тебе в лучшем виде, - Йоджи снова улыбнулся в трубку. – Просто подожди, ок?
- Хорошо, - она тоже улыбнулась, и Йоджи повесил трубку.
Они приехали не через полчаса – минут через сорок пять, когда Айя уже успела съесть две порции мороженого, выпить чашку гранд-капуччино и известись от ожидания. Они приехали не на рановом мотоцикле, а на шикарной машине Йоджи, той самой, в которую он садился, когда Айя увидела его в первый раз. Йоджи, одетый на этот раз в разрезанные в нескольких местах джинсы и топ до талии, весь словно сиял, выходя из машины, а вот Ран был какой-то хмурый. И выглядел странно – во всяком случае, раньше на нем такой одежды Айя не видела. Джинсы ему как будто были длинноваты – внизу подвернуты, а водолазка с высоким воротом – не привычно-черной, а темно-фиолетовой.
Они подошли к ее столику, и Йоджи еще издали закричал:
- Прости, прости, мы опоздали, просто мы мою машину из ремонта забирали. Не сердишься?
Айя заулыбалась, глядя на него. Йоджи с каждым днем становился все красивее и красивее.
- Нет, конечно, не сержусь. Кудо-сан, а Ран у вас в гостях, что ли, был?

* * *
- Зачем надо было брать трубку?!
Йоджи с интересом наблюдал за Раном – видеть того в гневе ему еще не доводилось.
- Я ей вчера уже сказал, что никуда с ней не пойду!
- Сегодня ты мог передумать.
- Я не мог.
- Но передумал. Ран, твоя сестра хочет тебя видеть. Ты же не собираешься от нее вечность прятаться?
- Я не прячусь!
- Ран, ты прячешься, - мягко сказал Йоджи. – Если ты намерен чувствовать себя виноватым перед ней, то имей в виду – мне просто, по определению, не нравится твоя сестра как девушка. Во-первых, она еще маленькая, во-вторых, она в принципе не в моем вкусе, в-третьих, парень вроде меня – это лучше не надо.
- Она догадается, - Ран стиснул зубы и отвел глаза. Йоджи вздохнул.
- Ну, судьбец такой. Не волнуйся, я буду отпираться до последнего, - он улыбнулся. Ран вскинул голову.
- Не надо. Я не к тому, что узнают. Ей будет больно.
Йоджи осторожно обнял его.
- Судя по тому, что ты снова заговорил простыми предложениями, ты больше не сердишься? Не бойся. Больно в шестнадцать лет – это сильно, остро и недолговечно. Парней вроде меня на свете как грязи, а брат у нее один. Одевайся. Поехали.
Правда, выяснилось, что надеть Рану нечего: поскольку последние три дня он провел в квартире Йоджи, вообще из нее не выходя, из одежды у него были только его древние шмотки. Пришлось подбирать ему вещи из собственного гардероба; кроме того, Рану требовалось что-то с высоким воротом, потому что шея его была, мягко говоря, в плачевном состоянии. Показывать такое младшей сестре явно не следовало, хотя Йоджи и гордился своей работой.
По дороге они заскочили в сервис за йоджиной машиной, там же, на сервисе, оставили мотоцикл, хотя Ран и сопротивлялся, и поехали к Айе.
Ран всю дорогу хмурился, а при виде сестры вообще почернел как туча. Ее невинный вопрос, кажется, поверг его в состояние шока, и Йоджи кинулся спасать ситуацию.
- Ага, зашел и заснул, представляешь, хамство какое? Ну что, принцесса, куда ты нас поведешь?
Айя снова заулыбалась.
- Я покажу! Пойдемте! – и потащила их обоих к выходу, тараторя на ходу: - Ран зануда жуткий, Кудо-сан, не обращай на него внимания, он мне все время помогает выбирать платья и при этом все время ворчит, как я ему надоела. А что делать, если мне больше никто не скажет, хорошо или плохо? Хотя он не говорит, когда хорошо, он только когда плохо говорит. А у меня скоро день рождения, мне нужно новое платье!
- Когда у тебя день рождения? – ухитрился вставить вопрос Йоджи: он все время исподтишка наблюдал за Раном и видел, как выражение лица того потихоньку смягчается, когда он смотрит на Айю.
- В воскресенье, - радостно ответила она.
- И как будете праздновать?
- Ну, мы, наверное, гулять пойдем, потом домой, мама сделает ужин…
- Здорово, - Йоджи вдруг подумал, что немного завидует. Он уже четыре года жил без семьи. Ничего, обходился… но все-таки… Внезапно Ран повернулся к нему и спросил:
- Хочешь, пойдем с нами?
И в этот же момент Айя произнесла:
- А может, ты тоже придешь?
Йоджи посмотрел сначала на одного, потом на вторую. У него было странное, очень странное чувство… какое-то… прежде чем ответить, пришлось прокашляться:
- Конечно. Я с радостью.
Айя захлопала в ладоши и бегом помчалась к машине. Йоджи глянул на Рана.
- Уверен? А что насчет твоих родителей?
- Пока не знаю, - просто ответил Ран.
Айя ходила вокруг машины, как будто это была какая-то экзотическая сладость. Когда Ран и Йоджи подошли, она молитвенно сложила ручки.
- А можно, я сяду вперед, а? Пожалуйста!
Йоджи вопросительно посмотрел на Рана. Ран вопросительно посмотрел на Йоджи. Оба улыбнулись.
- Ну, можно, - сказал Йоджи. – Только пристегнись.
Взвизгнув, она уселась на переднее сиденье и деловито застегнула ремень. И сообщила:
- Папа мне никогда не разрешает садиться рядом.
- Он и мне не разрешает, - заметил Ран, усаживаясь позади Йоджи. Тот ухмыльнулся и пояснил:
- Переднее пассажирское место – место супруги водителя. Вот выйдешь замуж – тогда будешь ездить.
- Ты это кому говоришь? – очень странным тоном спросил Ран. Таким странным, что Йоджи в жар бросило, и он немедленно пожалел, что они вообще вышли из дома. Ран был прав. Не стоило брать трубку…
- Мне, конечно, - фыркнула Айя – она в интонациях брата то ли не разбиралась, то ли просто не обратила внимания. – Ты же не можешь выйти замуж. Кудо-сан, а если водитель не женат?
- То для невесты, - ответил Йоджи, заводя машину.
- А если и невесты нет? – лукаво спросила Айя. – Тогда для подружки?
- Для подружки, - согласился Йоджи, выруливая со стоянки. – Или для сестры друга, - добавил он и газанул.
- Вообще-то, - обронил Ран с заднего сиденья, - рядом с водителем – самое опасное место. Потому отец тебе и не разрешает.
Всю оставшуюся дорогу Айя, надувшись, молчала и смотрела в сторону. Йоджи по этому поводу не переживал и Ран, видимо, тоже – периодически Йоджи видел его отражение в зеркале заднего обзора: лицо, как обычно, бесстрастное, но в глазах – улыбка. Персонально для Йоджи.
В торговом центре, однако, Айя предпочла забыть про свою обиду и потащила обоих в первый же попавшийся на пути бутик. А потом во второй, а потом в третий. Йоджи не возражал – он любил шмоточные магазины. Правда, все более вытягивающееся с каждым новым магазином лицо Рана начинало внушать некоторые опасения.
В очередном – где продавали и мужскую одежду тоже – Йоджи посетила гениальная идея. Он наклонился к уху Айи, придирчиво рассматривающей вешалку с топиками – оказалось, что в понятие «нужно платье» входит обновление как минимум половины гардероба – и прошептал:
- Слушай, а давай Рану тоже что-нибудь присмотрим? А то он все время в черном да в черном…
Покосившись на Рана, Айя прошептала в ответ:
- Да он же не согласится! Я-то знаю…
- А вот увидишь… - ухмыльнулся Йоджи и смылся в сторону отдела мужской одежды.

* * *
Йоджи вернулся через полчаса – Айя успела выбрать себе две рубашки и бриджи и получить одобрение Рана на одну из рубашек и категорическое нет второй и бриджам – с девочкой-консультантшей, которая вся просто цвела, как роза, и кучей вешалок. Айя увидела, что Ран нахмурился.
- Это что?
- Это? – Йоджи улыбнулся. – Из этого мы тебе сейчас кое-что подберем.
- Я не буду…
- Ран, это быстро. Две минуты, и все. Видишь, тут даже вещей совсем чуть. Принцесса, ты же походишь пока без нас?
Айя кивнула, пытаясь не улыбаться. У Рана был ужасно забавный вид: он вроде как сердился, а поделать все равно ничего не мог, потому что Йоджи трепался, улыбался, тащил его к примерочной… в общем, выглядело все так, будто Рана ураганом подхватило и уносит. Ужасно смешно. Видеть брата таким ей еще не доводилось – у него хоть выражение лица какое-то появилось, а то с тех пор как из дома ушел, лицо как камень.
Решив не мешать примерке, она отправилась на розыски других бриджей.

* * *
Ран растерялся. Ничем иным нельзя было объяснить, что он позволил Йоджи впихнуть себя в примерочную кабинку вместе с горой шмоток. Кабинка была большая, так что в ней поместился и Йоджи тоже.
- Ну? – насмешливо поинтересовался он. – Ты раздеваться-то будешь?
- Что? – задохнулся Ран. Йоджи закатил глаза.
- Вот честное слово, я бы с удовольствием, но вообще-то это примерочная кабинка, и ты здесь, чтобы одежду мерить, а для этого надо раздеться, как ты думаешь? – в глазах его метался смех. – Ран, ну в самом деле, что ж ты так подвисаешь?
- Я не подвисаю! – он яростно сдернул с себя водолазку. – Что надевать?
Несколько секунд Йоджи смотрел на него, кажется, не моргая, потом отвел взгляд и, сняв с вешалки одну из рубашек, бордовую, протянул ее Рану.
- Надевай.
- С ума сошел, она красная!
- Ты еще и дальтоник. Ран, она бордовая. Красные – волосы у тебя. Надевай.
Бордовую Йоджи одобрил. За ней последовала защитного цвета майка, тоже получившая высочайшее одобрение, следом – еще одна рубашка, темно-фиолетовая, выбракованная - но не из-за цвета, а из-за фасона, черная, какая-то блестящая майка без рукавов, приведшая Рана в ужас, а Йоджи – в восторг, третья рубашка, темно-серая, про которую Йоджи сказал, что на работу сойдет, и неизвестно как попавшая сюда оранжевая футболка, на которую Йоджи посмотрел с ужасом и даже не позволил Рану ее надеть.
- Ну-с, - Йоджи потер руки. – Теперь штаны.
Ран с подозрением посмотрел на его сияющую физиономию.
- Может, выйдешь?
- Не-а, - довольно отозвался Йоджи. – Ты не стесняйся!
- Вот еще, - раздраженно буркнул Ран, чересчур резко расстегивая джинсы. Вся эта ситуация его… задевала. И Йоджи был слишком близко. И одет он был как-то… откровенно. И вообще… Ран понял, что краснеет, опустил голову и схватился за ближайшие штаны. Йоджи перехватил его запястье, шагнул вплотную, рука легла на…
- С ума сошел? – тихо спросил Ран.
- Мне нравится, что ты возбужден, - серьезно отозвался Йоджи. – Я тоже. Можешь проверить.
- Не здесь же, - шепотом проговорил Ран. Йоджи нежно, как-то ненавязчиво ласкал его через ткань трусов. Ткнулся в шею, прихватил кожу сухими губами…
- Сам знаю, что не здесь…
Если б он еще после этого остановился…
Ран осторожно взял его за запястье и отвел руку – это стоило ему недюжинных волевых усилий.
- Йоджи…
- Черт, это была плохая идея, - хрипловато отозвался Йоджи. – Я имею в виду, примерять шмотки.
- Я думал, ты про идею выйти из дома, - проговорил Ран, очень стараясь, чтобы голос звучал ровно.
- Давай, одевайся уже, - сердито сказал Йоджи. Впрочем, глаза его улыбались. – Не своди меня с ума.
Посмеиваясь, Ран влез в первые штаны…
А всего их Йоджи притащил штук шесть. Или семь. Правда, одобрение получили только две пары – то есть, обоюдное одобрение, потому что Йоджи очень хотел также заставить Рана взять охренительно узкие штаны с поясом где-то в районе бедренных косточек, но Ран решительно отказался.
Когда они наконец вышли из кабинке, оказалось, что Айя ждет их перед высоким зеркалом, одетая в темно-синее в цветах кимоно с широким поясом. Волосы ее были забраны наверх и заколоты шпильками.
- Ну как? – она смотрела на Рана, лукаво улыбаясь, и он улыбнулся ей в ответ.
- Тебе очень хорошо.

* * *
Уже в сумерках они подвезли Айю к дому. Йоджи помог ей донести пакеты до ворот; прежде чем войти, она спросила:
- Может, зайдете?
- В другой раз, - улыбнулся Йоджи.
- Ран, а ты? – она посмотрела на брата, который стоял, опираясь на машину. – Ты сейчас домой?
- Он домой, - ответил за Рана Йоджи. – Я его довезу.
- Тогда пока! – она помахала рукой, забрала у Йоджи пакеты и помчалась к дому.
Йоджи вернулся к машине, на ходу разминая затекшие плечи.
- Устал? – спросил Ран.
- Есть немного, - отозвался тот. – А ты как? Шопинг с тобой – сомнительное удовольствие.
- Не люблю магазины, - передернул плечами Ран.
- Ты хоть доволен? – полюбопытствовал Йоджи. – Или по-прежнему считаешь, что не надо было брать трубку?
Он остановился почти вплотную к Рану и оперся руками на капот машины позади него.
- Не надо было, - улыбнулся Ран. – Дома тоже хорошо. То есть, - поправился он, - у тебя дома. – После небольшой паузы – они стояли нос к носу, и можно было говорить совсем тихо; Рану это нравилось, - он добавил: - Хочешь, поедем ко мне?
- Ты хочешь съездить к себе или из вежливости предлагаешь? – спросил Йоджи, почти неощутимо проводя губами по скуле Рана. Этот парень вызывал у него странные ощущения – его все время хотелось трогать. Чувствовать физически.
- Из вежливости, - ответил Ран, слегка наклоняя голову, чтобы Йоджи было удобнее добраться до его уха. – Йоджи, мы вообще-то перед домом моих родителей…
- Так темно же… - пробормотал тот в самое ухо. – И потом, мы же ничего…
Внезапно он замер. Ран, чутко улавливающий перемены атмосферы, быстро повернулся к нему.
- Что случилось?
- Там машина стоит, - Йоджи слегка мотнул головой, указывая куда-то через дорогу. Ран обернулся – действительно, на той стороне дороги стояла припаркованная темная машина – какого именно она цвета, в сумерках рассмотреть не удавалось.
- Стоит, - сказал Ран. – Что такого?
- Тут же нет парковки. Тут частные дома, у всех гаражи.
- В гости приехали?
- Может, - неохотно согласился Йоджи. – Просто напротив твоего дома…
Несколько мгновений Ран всматривался в темный силуэт машины, потом раскрыл телефон и набрал номер. В его резких движениях было что-то такое, от чего по спине Йоджи продрало неприятным морозцем.
- Кому звонишь-то? – спросил он, но в этот момент Ран заговорил в трубку:
- Айя, у вас все в порядке? Родители дома? У вас гости? Просто спросил. Все нормально. Пока.
И повесил трубку. Лицо его в сумерках показалось Йоджи очень бледным.
- Давай я схожу, гляну, есть там кто-нибудь или нет? Заодно и номера посмотрю.
- Не надо, - металлическим голосом отозвался Ран. Он был весь как струна – натянут, напряжен, прищуренные глаза изучают непонятную машину… даже не изучают, сверлят, словно рентгеном.
- Ран, ты меня пугаешь, - Йоджи положил ему руку на плечо. – Ну кому может понадобиться твоя семья?
- Кому-то может… - отозвался Ран. – И еще Айя…
- Давай я Аске позвоню? – предложил Йоджи. Ран вопросительно посмотрел на него. – Ну, она же из полиции.
Ему показалось, что Ран готов согласиться, но в этот момент подозрительная машина включила фары, зарычала и, неспешно отчалив от тротуара, укатила куда-то в ночь.
- Номера не разглядел, - виновато сказал Йоджи. – Темно.
Ран на это ничего не ответил.
Йоджи ощущал его беспокойство еще некоторое время, пока они ехали, но вроде бы постепенно Рана начало отпускать. Правда, Йоджи успел так привыкнуть к его молчанию, что даже вздрогнул, когда Ран вдруг спросил:
- А куда мы едем?
- Ко мне, - ответил Йоджи. – Ты же не против?
- Надо забрать мотоцикл.
- Он не поместится в багажник, - заметил Йоджи. Шутка была хромой, кривой и косой, но ему хотелось уже хоть какой-нибудь реакции. Ран хмыкнул, и у Йоджи отлегло от сердца.
- Я хочу на нем поехать, вообще-то.
- А ты точно не сбежишь, если тебя выпустить из машины?
- А должен?
- Ну, может, я тебя замучил, ты не чаешь избавиться?
- Чем же ты меня замучил?
Йоджи покосился на Рана, пытаясь удостовериться, что рядом действительно он – слишком уж непривычно было слышать в голосе Фудзимии дразнящие нотки. Впрочем… а хорошо ли он его знает?
- Нууу… ты весь такой деятельный, активный, а я тебя три дня в постели продержал…
- В условиях отсутствия активной деятельности? – уточнил Ран, тщетно пытаясь сохранить тон серьезным.
- Именно. Именно активной деятельности, - Йоджи понимал, что нарывается, но остановиться уже не мог. И потом… ему было… любопытно.
- Надо как-то исправлять ситуацию… - задумчивым и очень низким голосом проговорил Ран. Руль дернулся в руках Йоджи; машина вильнула.
- Ран, - веско проговорил он, - прекрати это, если тебе жизнь дорога.
Ран хмыкнул и снова замолчал. Правда, теперь молчание было все-таки более уютное.
Так доехали до стоянки возле сервиса. Некоторое время ушло на побудку сторожа, но вот наконец Ран выехал за ворота и притормозил рядом с йоджиной машиной. На голове у него был шлем.
- Я бы никогда не стал надевать шлем, гоняя на байке, - сказал Йоджи. Ран посмотрел на него – видны были только глаза, и Йоджи поймал себя на том, что по одним глазам, не видя лица, чувства Рана прочитать легче.
- Это же опасно, - сказал тот.
- Зато клево, - усмехнулся Йоджи. – Ну что, я могу тебе доверять?
- В смысле?
- В смысле, что ты не сбежишь?
- Можешь, - глаза улыбнулись. В следующее мгновение Ран сорвался с места.
- Вот зараза, - пробормотал Йоджи, завел машину и ринулся в погоню.
Он нагнал Рана на светофоре. Больше машин не было, и они встали нос к носу. Йоджи посмотрел на Рана – тот, оказывается, смотрел на него. Было уже совсем темно, да еще и глухая улочка, фонарей мало, так что Йоджи почти ничего не видел, но ему казалось, что в темноте глаза Рана светятся.
На зеленый свет они сорвались с места одновременно. Машина Йоджи выигрывала в мощи, да и разогнаться он мог до больших скоростей, но у Рана было преимущество в том, что ускорялся байк быстрее и был маневреннее. Последнее Йоджи оценил в полной мере, когда они вынырнули на широкую улицу, где, несмотря на позднее время, движение было очень оживленным, и на ближайшем перекрестке Ран легко проскочил в начало очереди на светофор. Йоджи выматерился.
Когда загорелся зеленый, машины тронулись с места – как водится, медленно и печально. Йоджи потерял Рана из вида, и это его просто взбесило.
Отчаянно бибикая, он перестроился – раз, второй, наконец выскочил на свободную дорогу и помчался вперед, разгоняясь со всей дури. Мелькнула мысль о дорожной полиции – и благополучно сдохла.
Рана он нагнал минут через пять – тот, зараза такая, даже ехал не очень быстро. Йоджи загудел клаксоном – Ран обернулся, понял, видимо, что его догнали, и прибавил скорость.
Следующие несколько минут гонка шла с неизменным лидерством Рана. Он лавировал среди машин, то ускоряясь, то наоборот, замедляя скорость – дразнил. Азарт погони возбуждал просто невероятно.
К дому, где располагалась квартира Йоджи, вела почти совсем пустынная улица, и вот тут-то Йоджи взял свое. Разогнался до двухсот, легко обставил Рана и подъехал к стоянке возле дома первым.
Он только успел поставить машину, как подъехал Ран. Затормозил, снял шлем, тряхнув головой. Волосы у него были совершенно мокрые.
Йоджи шагнул к нему, не дав Рану слезть с мотоцикла. Положил руки на бедра, наклонился, вдыхая запахи: пахло потом, бензином, ветром. Все вместе – запах острый, тонкий, резкий, не женский и не мужской, запах Рана, исключительно его, непохожий ни на что прежде изведанное, как и сам Ран. Задыхаясь от – чего? Йоджи не мог определить это чувство… жадность?.. голод?.. жажда?.. – он наклонился к рановым губам и поцеловал их. Это был грубый, алчный поцелуй; Йоджи не давал Рану ответить, отнять инициативу, он трахал его рот языком, ему хотелось унять, прекратить это чувство, утолить свой голод… все это потихоньку приводило Йоджи в отчаяние и в то же время – странным образом радовало…
Он сместил ладони на рановы ягодицы, грубо сжал, дернул парня на себя, практически снимая с сиденья байка. Ран ничего не говорил и ничего не делал в ответ, и его гибкая, податливая покорность как нельзя более устраивала Йоджи в этот момент. Он практически на руках дотащил Рана до машины, которую, к счастью, не закрыл, чуть не выматерившись, открыл заднюю дверцу и швырнул любовника на сиденье. Потемневший взгляд из-за занавески волос едва не довел Йоджи до оргазма в ту же минуту.
К счастью, его джинсы, надетые на Рана, были тому велики, и Йоджи стянул их в одно мгновение. Свои он даже снимать не стал – просто расстегнул. Где-то в голове, в каком-то ее еще сохранившемся, на удивление, незамутненном участке, мелькнула мысль о том, что у него нет с собой смазки. Впрочем, она тут же была забыта. Какая, к черту… Ран его ждал – возбужденный, тяжело дышащий, и такой, черт, покорный… от этой покорности просто крышу сносило, это было совсем, совсем не как с женщинами… их подчинение не было таким законченным… для них «отдаваться» было всего лишь словом, для Рана это было – действие.
Он зашипел, когда Йоджи начал вставлять. Жестко, насухо, не щадя… настолько сильно, насколько мог, чтобы не порвать ничего ни Рану, ни себе.
Больно… больно… больно… Ран запрокинул голову, впитывая эту боль. Она была такой же острой, как и удовольствие. Он их путал. Боль дергала его за нервы, пробуждая к жизни. Он подался навстречу движению Йоджи, раскрываясь для него, вдаваясь в его ритм – и он поймал этот момент, когда боль не ушла – она изменила свойство, она стала удовольствием и, перерожденная, проникла в его кровь и с кровотоком устремилась к мышцам, в легкие, в сердце, в мозг… Сердце сбило ритм, дышать стало невозможно, в голове потемнело… и вдруг он начал ощущать остро и четко: грубую ткань обивки под спиной, шелк йоджиных волос, касающихся его груди, скользкую ткань его топа под своим коленом, с внутренней стороны, и его член внутри, горячий, большой, разрывающий без жалости… Ран зажал себе рот и завыл в ладонь, содрогаясь в оргазме.
Запрокинутая голова, выгнувшееся тело, прижатая ко рту ладонь, закатившиеся глаза и, главное, стиснувший жар… Йоджи зарычал, как животное, толкаясь в тесное, уже сопротивляющееся тело, и кончил.
Несколько минут они лежали, переводя дыхание. Йоджи не хотелось выходить. Хотелось полежать так еще немного и повторить. А потом можно еще раз.
- Ты как? – хрипловато спросил он. Ран ответил после небольшой паузы:
- Сейчас больно.
- Прости, - неискренне покаялся Йоджи.
- Мне понравилось, - мягко ответил Ран.
- Ты лучше всех, - не думая, сказал Йоджи. Ран хмыкнул. Тогда Йоджи приподнялся, покидая его тело, и огорченно заметил: - А сиденье, считай, испорчено…
- Хочешь, почищу? – предложил Ран, лукаво оттянув уголок рта.
- После того, как ты же мне на нем дал? – усмехнулся Йоджи. – Это было бы слишком нагло с моей стороны. Ничего, на мойке почистят.
- А что подумают? – усмехнулся Ран, садясь и нашаривая свои трусы.
- А это не мое дело, - улыбнулся Йоджи, вылез из машины и застегнул джинсы. Полминуты спустя выбрался Ран – двигался он чуть скованно, и йоджино радужное настроение начало давать сбои.
- Ран, ты все-таки как? – на этот раз серьезно спросил он. – Я имею в виду… я тебя не сильно…
- Сильно, - безмятежно ответил Ран. – Но крови нет, все нормально. Пройдет. Просто немного больно.
- Крови?! – ахнул Йоджи. Ран выгнул бровь, глянув на него с насмешливой снисходительностью.
- Конечно. А ты как думал?
- Ты надо мной издеваешься, - пробурчал Йоджи.
- Еще обвини меня в том, что я тебя о подобном не предупредил!
- Ты слишком много разговариваешь! – Йоджи схватил Рана в охапку и прижил к себе. – Мне больше нравятся твои предложения в четыре слова. Так тебе сложнее надо мной издеваться.
- Думаешь? – насмешливо посмотрел на него Ран. В ответ Йоджи прижал его к себе и поцеловал. Уже – по-другому, нежно, неторопливо…
- Пойдем домой, Ран.
- Пойдем.

Пока Йоджи в прихожей разбирался с их многочисленными пакетами, Ран, не говоря ни слова, прошел в ванную, да еще и заперся там. Йоджи свалил все пакеты в гостиной на диване и пошел в кухню. Там уселся на подоконник и закурил.
В принципе, он мог бы сходить во вторую ванную, но хотелось покурить. И еще посидеть одному. Немного опомниться.
Бывало всякое. Бывало и так, что человека хотелось до звезд в глазах. Бывало и так, что от секса с кем-то сносило крышу. Бывало даже и так, что хотелось переспать с кем-то больше одного раза.
Но вот так – не бывало никогда.
«Я, что ли, влюбился?» - мысленно спросил Йоджи у своего отражения в темном стекле. Ответа, разумеется, не было.
Он не просто хотел Рана – он не хотел никого, кроме Рана. Мир сузился до одного человека. Словно у Йоджи отключили периферийное зрение, оставив только прямое, и единственным, кого он мог видеть теперь, был Ран.
Это должно было пугать, но почему-то Йоджи не чувствовал страха – только нечто яркое, огромное, распирающее его изнутри. Странно чувство. Он еще не испытывал ничего похожего.
В кухню вошел Ран. На нем на этот раз не было черного халата, только джинсы. Йоджи залюбовался – подумалось, что он еще не видел Рана неодетым вне постели. Тот был не стройным даже и не худощавым – Йоджи бы сказал, что он был худым, еще не чересчур, но уже ощутимо. Но при этом он был сильным, и вообще, женственного в его фигуре не было ни на йоту – широкие плечи, впалый живот, узкие бедра… Это был полностью и совершенно парень, без тени всего того, что Йоджи раньше считал неизменными признаками геев, без налета женственности, хрупкости… Йоджи в очередной раз мимоходом удивился, как же его так угораздило.
- Хочешь есть? – спросил Ран.
- Хочу, - кивнул Йоджи. – Неужели ты решил наконец приготовить мне поесть?
Ран усмехнулся.
- Я мог и раньше. Ты не разрешал.
Он открыл дверцу холодильника и начал вдумчиво изучать содержимое. Закрыл, перешел к шкафчикам, посмотрел, что есть там. Наконец изрек:
- Соба с овощами и салат из морской капусты. Пойдет?
- Ужин без мяса? – огорчился Йоджи.
- Без мяса, - кивнул Ран. – Мясо вредно.
- Еще скажи, что ты не ешь мяса, - фыркнул Йоджи. Ран кивнул, поставил кастрюлю под холодную воду и включил газ. Йоджи пытался отойти от шока.
- Ты не ешь мяса?!
- Да.
- Подожди, то есть… совсем? И курицу не ешь?!
- Нет.
- Подожди, а рыбу?
- Ем.
- Подожди минутку… - Йоджи спешно закурил новую сигарету. – Это слишком для моей хрупкой психики. А из каких соображений?
Ран, как раз в этот момент поставивший кастрюлю с водой на огонь, посмотрел на него с легким удивлением.
- Невкусно.
От изумления Йоджи поперхнулся дымом и закашлялся.
- Радует, что не из идейных … То есть, мне мясо в твоем исполнении не светит?
Ран пожал плечами.
- Я не умею готовить мясо.
- Жалко, - расстроился Йоджи. – Я-то надеялся…
- Тебе понравится, - мягко проговорил Ран. – Без мяса еще лучше.
- Ну… - Йоджи смотрел ему в спину – как Ран двигается: плавные скупые движения, ни одного лишнего. Эдакая своеобразная сдержанная грация. – Если ты так говоришь…
А еда действительно оказалась вкусной. Йоджи съел все, что ему положили, и попросил добавки. Себе Ран положил в полтора раза меньше, чем была первая порция Йоджи, так что тот не удержался и прокомментировал:
- Ты и так худой. Если ты будешь так питаться, от тебя останутся кости.
- А ты растолстеешь, - спокойно ответил Ран, собирая тарелки.
- Я не растолстею, - обиделся Йоджи. – Я веду активный образ жизни!
- Хм, - прокомментировал это Ран и включил воду, чтобы помыть посуду. Йоджи закурил.
- Вообще-то, у меня домработница приходит, она бы помыла.
- Не люблю, когда остается, - ответил на это Ран.
- Ты образцовая хозяюшка, - заметил Йоджи. – Дома ты так же делал? В смысле, у родителей?
- Нет. Мама никого на кухню не пускает. Только если задерживается.
- А Айя-тян?
- Мама не разрешает. Говорит, ей надо учиться, - отозвался Ран. В голосе его звучала нежность. – Она белоручка.
Он выключил воду, вытер руки и развернулся к Йоджи лицом. Наступила звучащая ожиданием тишина.
Йоджи раздавил сигарету в пепельнице и хотел встать, но Ран стремительно подошел к нему, взял за подбородок, наклонился и с силой поцеловал в губы.
Йоджи показалось, что по его спине проехался острый коготь, одновременно возбуждая и пугая до судорог. Больше все-таки пугая. Он прервал поцелуй и отстранился.
- Ран… подожди… мне надо в душ…
Фудзимия смотрел на него темным взглядом. Потом медленно кивнул.
- Давай. Подожду.
До ванной Йоджи буквально долетел. Включил воду, влез под душ и прижался лбом к холодному кафелю. У него стоял. А внутри меж тем все пережимало от страха. Как будто он на первом курсе готовился в первому в сессии экзамену. Или как будто он был девицей в первую брачную ночь. Черт…
Что ему делать прямо сейчас – он понятия не имел. С одной стороны, хотелось как можно дольше не выходить из ванной. С другой стороны, ежу понятно, что Рана это обидит. Ну что за бред, он тут три дня парня имел, а сам ни разу…
И потом, ему хотелось. И ему было любопытно.
«Чего ты дрейфишь? – мысленно спросил он у своего отражения в зеркале, вытираясь. – Ну не боли же, верно?»
Он даже мысленно не мог себе этого сформулировать. Он боялся отдаться. Ужас был именно в самом факте отдачи. Словно это как-то меняло его самого…
Когда Йоджи вышел, Ран сидел на кровати. На нем не было ничего, и Йоджи мысленно поздравил себя за идею выйти в одном полотенце.
Ран встал, шагнул к нему, оказался вплотную, зарылся рукой в мокрые волосы, притянул к себе, начал целовать шею. Одновременно вторая его рука ненавязчиво избавила Йоджи от полотенца, заскользила по спине, по ягодицам, возбуждая медленно, разжигая не спеша… Йоджи сомкнул руки у него на спине, все еще слишком растерянный от происходящего, чтобы отвечать; в следующее мгновение что-то толкнулось ему под колени, и он, не удержавшись на ногах, сел на кровать. Ран мягко толкнул его в плечо, вынуждая лечь, навалился сверху, заскользил по его телу – губами, руками, словно собирался потрогать и обцеловать каждый сантиметр йоджиной кожи. Его член терся о йоджин, отчего у Йоджи перехватывало дыхание; потом Ран скользнул ниже, проложил дорожку легких поцелуев по йоджиному животу, и начал ласкать языком его член. Он не брал в рот, просто ласкал языком, губами, легко, словно развлекаясь; доведя Йоджи до грани, отрывался, начинал лизать кожу с внутренней стороны бедра или целовать колени. Йоджи стонал уже в голос, до хрипоты… он бы и просить уже начал, если бы хоть капельку надеялся воздействовать на милосердие Рана.
За этой сладкой пыткой он не заметил, как Ран начал обводить пальцем его вход, ласкать, массировать; он ощутил ранов палец уже внутри. Ощущение были странными; возможно, они бы показались ему даже неприятными, но Ран, продолжавший свои утонченные издевательства, не давал ему возможности подумать.
Скользящий внутри палец – черт, он делал это так свободно, словно Йоджи для того и был приспособлен! – задел простату. Перед глазами полыхнуло; Йоджи зажмурился, застонал, и стон превратился в крик, когда Ран повторил толчок… кажется, пальца уже было два, Йоджи не понял – в ту же самую минуту Ран взял у него в рот, и Йоджи кончил.
Ран навис над ним – губы у него были в белом, и это выглядело чудовищно неприлично.
- Ты спешишь, - проговорил он хрипло.
- Сам виноват, - отозвался Йоджи чуть слышно. Ран улыбнулся.
- Я сделал это нарочно. Теперь, - он наклонился к самому уху Йоджи и продолжил: - ты внутри очень мягкий и очень податливый. Как раз такой, какой нужен…
У Йоджи потемнело в глазах, а сердце слетело куда-то в солнечное сплетение. И он думал, что был возбужден?! Да никакие прикосновения не в состоянии возбудить так, как этот охренительный низкий голос, так спокойно, без единой игривой нотки шепчущий непристойности.
Он почти не ощутил, как Ран поднял его ноги под колени и положил себе на плечи. А потом он начал вставлять, и вот это уже Йоджи ощутил. Он застонал – не от боли или удовольствия, от потрясения, которые вызывало в нем новое ощущение. Ран вошел полностью и остановился, давая ему возможность привыкнуть. Йоджи трясло; он вдруг понял, что зажмурил глаза, и открыл их.
Ран смотрел прямо на него. Глаза сощурены, зрачки закрыли едва ли не всю радужку. На щеках – пятна румянца. Волосы взмокли. По виску течет капля пота.
Йоджи поднял руку, осторожно снял ее указательным пальцем и втянул палец в рот, не сводя взгляда с Рана. Лицо того дрогнуло; Ран тихонько застонал и толкнулся вперед. Йоджи показалось, что по его позвоночнику пропустили разряд тока; он подался навстречу Рану, одновременно невольно выгибаясь и подставляясь под тем углом, под каким было кайфовее всего. Ран ускорил и усилил толчки. Йоджи обхватил руками его шею и потянул на себя, но Ран перехватил его запястья и распял из на кровати – точно так же, как сделал сам Йоджи, когда они трахались тут в первый раз. И приподнялся, сильнее задирая ноги Йоджи, так что колени того почти прижались к груди; толчки стали быстрыми, рваными, какими-то дикими. Ран оскалился, зарычал, и Йоджи понял, что Фудзимия теряет контроль. Это понимание снесло крышу окончательно. Йоджи подавался навстречу, принимая в себя жестокие толчки, Ран что-то шептал сквозь стиснутые зубы, и Йоджи не слышал слов, но от интонации, от самого шепота у него что-то перемыкало в голове. Он уже не стонал – он орал, как мартовская кошка, и тоже гнал какую-то ересь, просил трахнуть его, просил не останавливаться… не останавливаться никогда… Срываясь в крик, толкаясь с одуряющей силой, Ран кончил в него, и Йоджи кончил следом, просто от ощущения растекшегося внутри влажного жара, от ощущения – себя – трахнутым… и от дикого, полного голодной страсти взгляда Рана.
Они лежали, не в силах пошевелиться - Ран сверху, - и Йоджи чувствовал, как из него вытекает… Это было… он не знал определения. Унизительно? Пожалуй. Но в этом унижении была какая-то невообразимая сладость. Он вдруг представил сегодняшний секс в машине, но только на месте Рана – себя. В солнечном сплетении слабо толкнулся знакомый жаркий комок возбуждения, и Йоджи решил до поры до времени на подобные темы не думать.
- Тебе не больно? – спросил Ран ему в шею.
- Мне клево, - ответил Йоджи, улыбаясь.
- Эксперимент удался? – Ран тоже улыбался, догадался Йоджи по голосу.
- Придурок… я тебе покажу эксперимент… завтра…
Ран тихонько рассмеялся.

Глава 6
С днем рождения, Айя-тян

К встрече с Айей они едва не опоздали, но ни Йоджи, ни Рану в данной ситуации упрекнуть себя было не в чем. Виновата была Брюн, которая, узнав, куда, собственно, собрались парни, тут же строго спросила:
- А у вас подарки есть?
- Есть, - ответил Ран. Йоджи пожал плечами и улыбнулся.
- Сейчас что-нибудь по дороге найду.
Брюн ожгла его взглядом.
- Я удивляюсь, Йоджи, какой ты после этого дамский угодник? У вас еще есть время? Пойдемте, я помогу вам с подарком!
В результате они еще полтора часа бродили по Гиндзе, потому что сначала Брюн решила, что надо подарить духи, но уже когда почти определились с ароматом, она вдруг заявила, что духи нельзя, потому что если не угодят, то это будет чудовищно. Подумав, дружно решили, что надо подобрать какое-нибудь украшение – к счастью, в этот раз Брюн выбраковала идею на стадии поиска ювелирной лавки. Причина, как оказалось, состояла в том, что украшение – подарок очень дорогой, его может дарить либо родственник, либо любимый человек, причем с далеко идущими намерениями. Йоджи очень воодушевился и предложил купить украшение для Рана, за что получил от матери подзатыльник, а от Рана – шипящее замечание в свой адрес.
Наконец они нашли магазин, где торговали красивой китайской сувениркой, и Брюн лично выбрала Айе набор гребней и шпилек для волос, и долго болтала с продавцом по-китайски.
Когда они вышли, Йоджи поинтересовался:
- Мама, когда же ты успела китайский выучить?
Брюн загадочно подкатила глаза.

Айя, в синем кимоно, с алым поясом, с гребнями в волосах, была удивительно хороша собой. Йоджи даже впечатлился. А Ран вообще, кажется, ударился в панику – с лица сошли краски, руки затряслись… ну и что с ним таким делать? Йоджи осторожно положил Рану руку на плечо.
- Успокойся. Все в порядке. Не злится она на тебя, неужели не видишь?
Ран нервно кивнул, осторожно высвободился и пошел навстречу Айе. Неподвижно застыв, она смотрела, как он подходит, потом сорвалась с места и кинулась Рану на шею. Он стиснул ее в объятиях так, словно какие-то неведомые силы должны были вот-вот Айю у него из рук вырвать. Йоджи перевел дыхание. Ну все, воссоединение состоялось. Теперь можно и расслабиться.

Ему еще не доводилось видеть Рана таким сияющим, как в этот день, несмотря даже не то, что день рождения Айи они провели так, как хотелось Айе – что включало в себя огромное количество шумных развлечений. Йоджи, признаться, ждал, что Ран уже часа через три впадет в прострацию. Но нет – тот охотно колошматил кротов молотком, ел мороженое, даже составил Айе компанию на «американских горках» - Йоджи не рискнул, заявив, что у него проблемы с вестибулярным аппаратом. Правда, петь караоке Ран категорически отказался, так что Йоджи и Айе пришлось распевать вдвоем. Ран в конце концов, поморщившись явно от зависти, вышел.
Закончили вечер походом в кино. Когда Айя объявила, на какой фильм они идут, Ран застонал.
- Как «Титаник»?! Ты же его смотрела ровно две недели назад!
- Но мне так нравится Джек! – она сложила ручки. – Он такой красивый… и такой смелый… и он так любит Роуз… а эта сцена на носу корабля…
- О чем речь? – заинтересовался Йоджи. – Что, хорошее кино?
Он услышал, как Ран заскрипел зубами.
- Очень! – воскликнула Айя. – Все так романтично! Они поплыли на корабле, там познакомились, а корабль потонул…
- Ну так пойдем, посмотрим, - предложил Йоджи.
- Йоджи, - сквозь зубы проговорил Ран, - это три с лишним часа.
- Ран, - Йоджи посмотрел на него и ласково улыбнулся. – Я думаю, мы не соскучимся…
Но кино его неожиданно увлекло. Они сидели позади Айи, переплетя пальцы под подлокотником кресла. Глупо, думал Йоджи, глядя, как Джек и Роуз несутся по машинному отделению, сидим, как дети, на романтическом фильме, взявшись за руки… И все-таки ничего не делал, только когда Роуз схватилась за топор, рефлекторно сжал пальцы Рана и пробормотал себе под нос:
- Она ему руку, что ли, рубить собралась?
- Нет, цепочку перерубит, - тихо ответил Ран.
- А он все равно гробанется?
- Да.
- Глупо как, - расстроился Йоджи. – Был ли смысл тогда бегать?
- Он ее хотел спасти, - отозвался Ран.
Вообще, Ран смотрел практически безэмоционально. Только когда Роуз метнулась из лодки на палубу, процедил сквозь зубы:
- Что за идиотка…
- Не, не идиотка, - ответил Йоджи. – Просто девушка. Они… все такие. Ты бы вот небось не выпрыгнул, - он ухмыльнулся.
- Я бы не сел, - ответил Ран.
- Почему? – посмотрел на него Йоджи. Ран приподнял брови.
- Лодок на всех не хватает.
Судорожно вздохнув, Йоджи привлек его к себе и поцеловал. Потом легонько оттолкнул и сказал:
- Вот ты как раз самый настоящий идиот!

Когда они вышли из кинотеатра, уже почти стемнело.
- Я достиг просветления, - сообщил Йоджи преимущественно созвездиям. – Три часа мелодрамы – это впечатляет.
Ран фыркнул. Айя насупилась.
- Такое прекрасное кино! Вы просто ничего не понимаете, тьфу на вас.
- Я разве спорю, принцесса? – Йоджи прижал руки к груди. – Разумеется, прекрасное! Но бриллиант она зря утопила.
- Кудо-сан! – возмутилась Айя. – Это же… это ее жертва! Это как символ ее освобождения – что она рассказала свою историю, избавилась от алмаза и теперь может воссоединиться с Джеком!
- Разумеется, Айя-тян, - смиренно согласился Йоджи. – Мне просто парня с сигарой жалко. И сигару он выбросил. А хорошая, наверное, была…
Тут Ран не выдержал, сел на ступеньку, опустил голову, и плечи его затряслись.
- Зато я понял, - закрепляя успех, продолжал Йоджи, - почему потонул Титаник. Он не выдержал после того, как Роуз постояла на носу.
Тут уже рассмеялась Айя. Улыбаясь, Йоджи смотрел, как брат и сестра покатываются со смеху – его одолевало странное чувство. Он ощущал себя дома.
В машине Айя задремала. Ран, откинувшись на спинку переднего сиденья и повернув голову, смотрел на Йоджи.
- Тебя что-то беспокоит? – спросил Йоджи наконец, не вынеся этого пристального разглядывания.
- Да, - отозвался Ран.
- Что?
- Ты.
- В смысле?
Ран вздохнул.
- Думаю о тебе. О жизни. Что будет дальше. Вот и беспокоит.
- А раньше не думал?
- Не так, как сейчас.
- Кудо-сан! – прозвучал вдруг чуть сонный голос Айя. – Зайдете сейчас к нам?
Йоджи вздрогнул.
- Принцесса, я думаю, надо подождать более удачного времени…
- Сейчас удачное время, - перебила Айя. – Я не хочу, чтобы они там делали вид, будто Рана на свете не существует. Им нужно увидеть вас обоих. Это же правда, что вы вместе. Это есть. С этим надо жить.
Ран прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Она права, Йоджи.
- Да сам знаю, - отозвался он, невольно прибавляя скорость. – Только страшно…
- Все будет хорошо, - с непоколебимой уверенностью проговорила Айя.
Когда они вышли из машины, Йоджи показалось, что на улице изрядно похолодало. Он повел плечами. Айя смотрела на них скептически.
- У вас такой вид, как будто вы сейчас оба в обморок упадете, - сказала она. – Пойдемте, там нас ужин ждет. Думаю, что у мамы найдется еды на лишнюю порцию.
- На две, - поправил Ран.
- Думаешь, она на тебя не приготовила? – улыбнулась Айя. – Глупый старший брат.
- Нахальная младшая сестра, - в тон ответил Ран и улыбнулся. Тогда Айя взяла их за руки и повела к дому.
Она вошла первой и еще с порога прокричала приветствие, но никто не отозвался. В доме горел свет, но при этом было очень тихо – не шумела вода, не работал телевизор… Йоджи, ощущая, как странный холодок пополз под сердце, оглянулся на Рана. Тот был бледен, но он и на улице был бледен, оно и понятно, волнуется…
- Может, они вышли куда-нибудь? – недоуменно проговорила Айя, скидывая обувь. – Мама! Папа! Вы что, спрятались?
Она прошла через прихожую в сторону кухни. Йоджи повернулся к Рану.
- Может, нас увидели?
Ран – он, заметил Йоджи, бросал странные, короткие взгляды по сторонам, будто пытаясь увидеть нечто, незаметное на первый взгляд, - открыл было рот, и в этот момент прозвучал отчаянный вопль Айи.
Сорвавшись с места, Ран в три диких прыжка пересек холл и кинулся в кухню. Йоджи последовал за ним, отстав на полсекунды.
На полу в кухне лежали двое – мужчина и женщина. И Йоджи понял, что зацепило его, когда они вошли в дом – запах газа. Здесь, в доме с традиционными японскими бумажными стенами, газ не мог застояться, но он тек из открытых кранов тяжелой волной – в кухне вообще дышать было трудно.
Айя застыла на месте, прижав к губам ладонь. Ран, не сводя глаз с родителей, механически завернул краны. Йоджи же присел рядом с пострадавшими, нашаривая пульс. Ему не было страшно не капли, только сердце начало стучать чаще, и, словно порываясь успеть за его ускорившимся ходом, бежали в голове мысли: газ – отравление – свежий воздух – улица – остальное после.
- Айя, выходи из дома, - произнес он. – Здесь нельзя оставаться, пока не проветрится.
Она подняла на него огромные глаза без тени мысли. Йоджи чуть не выругалась, но тут Ран резко крикнул:
- Айя, уходи!
Всхлипнув, она сорвалась с места и рванула прочь из кухни. Йоджи просунул руки под ноги и шею Фудзимии-сан и поднялся, легко удерживая невысокую тоненькую женщину на руках.
- Ран, подожди здесь. Я сейчас вынесу твою мать и вернусь. Им надо на воздух обоим, они живы, но надышались газом…
Вместо ответа Ран наклонился к отцу, поднял его с пола, перевернул, устраивая у себе на спине, и встал на ноги. Его слегка шатнуло, но он устоял. Злость – холодная, профессиональная – щас еще и этот надорвется… - плеснула в душе.
- Охренел, что ли?!
- Выноси, пожалуйста, маму, - проговорил Ран.
- Скотина упрямая, - ощущая дикую беспомощность, прошипел Йоджи и рванулся к выходу.
Айя стояла на лужайке перед домом. Завидев Йоджи, она кинулась к нему.
- Они живы?! А где Ран?!
- Сейчас выйдет, - ответил Йоджи, устраивая женщину на траве. – Они живы. Успокойся.
И дернулся было назад к дому, но тут на крыльце появился Ран. Шел он не быстро, но и от тяжести особо не изнемогал. Йоджи мог бы прийти на помощь, но…
Ран не девушка…
Сжав кулаки, он заставил себя остаться на месте. Тем более что голова продолжала работать все в том же режиме: скорая – нашатырь – одеяло… Он достал телефон.
- Аска, привет…

Ран дотащил отца до них и осторожно уложил рядом с неподвижно лежащей матерью Йоджи закончил разговор и закрыл телефон.
- Сейчас будет скорая и полиция, - сказал он, глядя в мелово-белое лицо Рана. Айя, уложив голову мамы к себе на колени, тихо всхлипывала.
- Полиция зачем? – спросил Ран. Йоджи присел рядом.
- Они отравились газом, Ран. В вашем доме это сделать невозможно. Он никогда не достигнет такой концентрации. И ты сам закрыл краны. И у них синяки на запястьях и на шее. Им связали руки и держали над плитой.
Всхлипывания Айи стали громче. Ран повернулся к ней и сказал:
- Успокойся. – И снова посмотрел на Йоджи. Не вопросительно – задумчиво. Потом на дом. Потом встал.
- Ключи дай.
- Что?
- Ключи от машины.
Не иначе, Йоджи растерялся от всей ситуации… а может, просто научился доверять Рану… во всяком случае, он достал из кармана брюк ключи и протянул их Фудзимие. Не говоря более ни слова, тот взял ключи и бегом рванул к воротам.
- Что за?.. – пробормотал Йоджи. – А он вообще машину водить умеет?
- Умеет, - неожиданно ответила Айя. Голос ее звучал немного в нос, но относительно спокойно, что радовало. – Кудо-сан, а мама и папа…
- Пока не знаю, принцесса, - повернулся к ней Йоджи. – У вас дома нашатырь есть?
- Наверное, - растерянно отозвалась Айя. – Аптечка в ванной…
- Хорошо, - он поднялся на ноги. – Я вернусь через…
В этот момент в ворота, легко снеся часть забора, влетела его собственная машина. Ран круто затормозил возле них и крикнул Айе:
- Садись назад! – а сам выскочил и кинулся к родителям.
- Ран, что… - начал было Йоджи, но тот не дал ему договорить:
- Помоги мне.
Плюнув, Йоджи решил послушаться. Ран не вел себя как человек, охваченный паникой. Да и склонности к суете на пустом месте Йоджи за ним не замечал. Если что-то делает и при этом не объясняет, значит, есть причина, а на объяснения нет времени.
Все эти размышления заняли примерно полсекунды. Йоджи кинулся помогать Рану.
Айя уже сидела в машине посредине заднего сиденья. Они усадили Фудзимию-сан слева от дочери, а ее мужа – справа. Ран сел на переднее сиденье, Йоджи – за руль. Он хотел открыть окна, но Ран остановил его руку и приказал:
- Гони!
И оглянулся на дом. Йоджи, газуя, успел подумать, что из Рана выйдет отличный командир какой-нибудь боевой группы – и тут до него дошло, от чего тот стремится убежать.
Фудзимия-старших траванули газом. Значит, изображали утечку. Значит, получаем цепочку – утечка-концентрация-искра-взрыв. Но газ в этом доме не соберется в такой концентрации. Значит, там…
Он не успел додумать. Сзади громыхнуло, и тут же машину сильно толкнуло вперед. Вскрикнула Айя, Йоджи ударился грудью о руль, Ран, не успевший пристегнуться, влетел головой в лобовое стекло. Зашипел, прижимая руку ко лбу; по стеклу побежали трещины.
- Айя, ты в порядке? – спросил он.
- Да, - слабо отозвалась она. – Испугалась.
- Хорошая машина, - пробормотал Йоджи, притормаживая. - Даже стекла не вылетели. Ран, ты как?
- Нормально, - проговорил тот, не отнимая руки ото лба. Йоджи сморгнул. Между пальцами Рана текла кровь. Запоздалая волна ужаса и паники накрыла его – аж руки затряслись.
- Нормально?! Ты голову себе разбил! Дай посмотреть!
- Да ну, фигня, царапина, - раздраженно попытался отбиться Ран. С заднего сиденья прозвучал все еще очень слабый, но уже малость раздраженный голос Айи:
- Кудо-сан, лицо обильно снабжено кровеносными сосудами. Даже мелкие царапины сильно кровоточат. Ну что вы, в самом деле…
Йоджи выдохнул. Сжал кулаки. Разжал. Потом сказал:
- Ладно, выходим. Вашим родителям нужно много воздуха. Но потом, - он грозно посмотрел на Рана, - я все-таки осмотрю твой лоб.
- На здоровье, - устало отозвался Ран и открыл дверь. В этот момент им в глаза ударил яркий свет.
Йоджи прищурился – в них светила фарами медленно движущаяся навстречу машина. Сначала он решил, что, переволновавшись, заехал не на ту полосу. Потом сообразил, что полоса та. И тут машина остановилась, пригасив фары, и Йоджи ощутил новую волну ужаса – липкого, беспомощного. Он узнал машину. Она же или очень похожая караулила, дом Фудзимий, когда они с Раном провожали Айю в первый раз.
Сейчас выйдут и перестреляют всех, понял он обреченно. И сбросят вместе с машиной куда-нибудь. Рядом выдохнул сквозь зубы Ран.
- Айя, - проговорил он, - беги.
И дернулся из машины, навстречу открывающимся дверям той, черной; и ведь выйдет сейчас, с глухой тоской подумал Йоджи, и кинется под пули, чтобы отвлечь, и он, Йоджи, за ним пойдет, потому что он теперь всегда за ним пойдет, куда бы ни отправился Ран.
Был ли смысл тогда бегать?
Громко, властно заорала полицейская сирена. Тяжелый байк промчался мимо машины Йоджи к той, черной, и замер живым заслоном, и голос, усиленный микрофоном, приказал:
- Всем выходить из машины с поднятыми руками!
Возможно, они расстреляли бы и ее, но издали уже доносился многоголосый вой других сирен, и двери в машине захлопнулись, и она резко дала задний ход. Аска начала стрелять, но пули отскочили от бронированного стекла; развернувшись практически на месте, черная машина умчалась прочь.
Аска не стала преследовать их. Соскочила с байка, кинулась к йоджиной машине; он вылез ей навстречу, двигаясь медленно, как инвалид. Аска бросилась ему на шею, порывисто обняла, отпустила, начала орать что-то… Йоджи слышал ее голос, но смысла слов не воспринимал, только улыбался как идиот и послушно кивал. Из машины вылез Ран; ему тоже досталось удушающее объятие и порция ругани; потом подлетели машины скорой помощи, началась рабочая суета. Родителей Фудзимии поместили в разные машины, к матери села Айя, к отцу – Ран; впрочем, он тут же выскочил, бегом бросился к Йоджи, схватил его за шею и, притянув к себе, крепко поцеловал.
- Спасибо! – проговорил он, оторвавшись. – Я тебе скоро позвоню. Я люблю тебя.
И так же, бегом, вернулся в машину.
Выли сирены. Полицейские обматывали место взрыва желтой лентой. Метались огни, что-то громко и отчетливо вешал в камеру телерепортер.
Аска подошла к Йоджи сзади и осторожно приобняла его за плечи.
- Я думаю, тебе надо вернуться домой, Йоджи. Давай я тебя отвезу? С машиной все будет в порядке.
- Спасибо тебе, родная, - тихо проговорил он. – Даже не представляю, как бы я жил без тебя.
- Плохо, зато недолго, - грустно улыбнулась Аска. – Ты моя карма и мой крест. Поехали, Йоджи. Твоя мама наверняка волнуется.

* * *
Ярким солнечным днем из красного кабриолета, остановившегося возле главного входа в великолепное стекло-бетонное здание, принадлежащее «Такатори Индастриз», вышла ослепительной красоты женщина: светловолосая белокожая европейка в белом деловом костюме, пиджак которого подчеркивал ее немыслимо тонкую талию, а юбка высоко открывала длинные ноги. Обута она была в невероятной высоты и тонкости шпильки. Глаза закрывали модельные солнечные очки. Прямой взгляд на нее слепил не хуже, чем взгляд на солнце.
Она процокала каблучками в прохладный холл и остановилась возле ресепшна. Респешионистка встретила ее с улыбкой на губах и отчетливой завистью во взоре.
- Good afternoon. How can I help you?
- Меня зовут Брюн Йохансон, я корреспондент CNN, - ответила гайдзинка по-японски. – У меня назначена встреча с Такатори Рейдзи-сама.
Спустя всего лишь три минуты личная секретарша Такатори Рейдзи уже открывала перед Брюн дверь в кабинет своего босса. Глава корпорации «Такатори Индастриз» поднялся навстречу прекрасной гостье.
- Йохансон-сан, как я рад вас видеть! В жизни вы еще красивее, чем по телевизору!
- Вы смотрите мои шоу? – улыбнулась Брюн, садясь в мягкое кресло напротив хозяйского и закидывая ногу на ногу.
- Разумеется, - Такатори погладил взглядом ее ногу от щиколотки до бедра и поднял глаза на лицо. – Я бы смотрел что угодно, лишь бы видеть такую прекрасную женщину. Простите, я почти не говорю по-английски…
- Ничего, я без труда говорю на японском, - Брюн продолжала улыбаться, хотя ее взгляд был холодным. – Впрочем, мы можем говорить, например, на китайском. Я прекрасно владею и этим языком тоже.
Выражение глаз Такатори за очками разглядеть почти не удавалось, но лицо его, как показалось Брюн, слегка дрогнуло.
- Боюсь, я успел подзабыть язык Поднебесной…
- Что ж, тогда японский, - Брюн выдала голливудскую улыбку и включила диктофон: - Такатори-сама, расскажите, пожалуйста, про ваши планы по захвату фармацевтического рынка.
- Ну, - он слегка пошевелился в кресле, устраиваясь поудобнее, - я бы не стал употреблять такое громкое слово – захват. На самом деле, мы планируем приобретение небольшой фармацевтической компании…
- Типа «Фудзимия Фармаколоджи»? – перебила его Брюн. Большой босс сбился.
- Эээ… а почему вы решили, что именно?..
- Насколько мне известно, - спокойно заговорила Брюн, - вы обращались к Фудзимие Сеичи-сану с предложением о слиянии.
- Разумеется, - сдержанно отозвался Такатори, - как и ко многим другим, поскольку Фудзимия Сеичи-сан не был согласен…
- А вы настаивали, - это был не вопрос. Даже несмотря на очки, было видно, что Такатори нахмурился.
- Я не вполне понимаю, к чему вы клоните, Йохансон-сан.
- Вы прекрасно понимаете, - последовало холодное возражение. – Вы слышали о несчастье, постигшем семью Фудзимия?
- В их доме произошла утечка газа, насколько я понимаю, - Такатори слегка поерзал в кресле, видимо, устраиваясь поудобнее.
- Возможно, - согласилась Брюн. – Расследование еще не окончено.
После короткой паузы Такатори спросил:
- Йохансон-сан, вы не хотите выключить диктофон?
Чуть улыбнувшись, Брюн нажала кнопку «Стоп» на диктофоне и убрала его в сумку.
- Вы же не шантажировать меня пришли, верно? – моментально превращаясь из обаятельного мужчины, беседующего с привлекательной женщиной, в холодного и расчетливого главу крупной компании, осведомился Такатори.
- Что вы, - кажется, перемена позабавила Брюн, - мне нечем вас шантажировать. Дом взорвался. Было ли там взрывное устройство или это газ – непонятно. Фудзимия-сан и его жена утверждают, что к ним ворвались неизвестные люди с закрытыми лицами, избили Фудзимию-сана, связали их обоих и подтащили к газовой плите. Фудзимия-сан успел увидеть, как потеряла сознание его жена, прежде чем отключился сам. Но бандиты ничего не требовали и не угрожали никак. Просто совершили акт насилия и исчезли. Где их теперь искать? Что же до детей Фудзимия и их друга, то после того, как они вытащили Фудзимий-старших из дома, их пыталась атаковать неизвестная машина, которую спугнуло появление полиции. Полицейская запомнила номер, но на следующее утро машину с таким номером нашли разбитой на обочине хайвея. Никаких следов. Владельца по номерам установить не удалось. Так чем же мне вас шантажировать, Такатори-сама?
- Тогда чего вы добиваетесь? – тяжело уронил он.
- Ну, мне, например, не хотелось бы, чтобы с семейством Фудзимия еще что-нибудь подобное случилось, - спокойно ответила Брюн. Такатори усмехнулся.
- Йохансон-сан, а с чего вы взяли, что это происшествие имеет ко мне какое-то отношение?
- Помилуйте, Такатори-сама, - взгляд женщины был совершенно ледяным, - я вас разве обвинила в чем-то? Но вдруг вам не понравится, что Фудзимия отказал вам в сотрудничестве, и вы захотите что-то подобное сотворить? Припугнуть? У Фудзимий двое детей, они очень уязвимы…
- А если я сейчас просто выставлю вас за дверь? – кажется, Такатори забавлялся. – Вы, наверное, сделаете разгромный репортаж о том, как злобный японский мафиози обижает маленькую частную фармкомпанию?
- Могу, - пожала плечами Брюн. – Но, думаю, не понадобится. Я бы так и поступила, если бы речь шла только о семействе Фудзимия. Но в машине, на которую наставили свои пушки ваши головорезы, сидел мой сын. А это непростительно, - металлом ее голоса можно было резать; Такатори невольно поежился. – Поэтому я потребовала вашей смерти, - Такатори приподнял брови, с изумлением глядя на посетительницу. Она как будто не заметила взгляда. – Но мой друг говорит, что ваша жизнь ему еще нужна. Он стоял передо мной на коленях и просил простить, что не может убить вас прямо сейчас. – Очень неторопливо она достала из сумки мобильный телефон. – К счастью для вас, он говорит по-японски, иначе бы вам пришлось все-таки вспомнить язык Поднебесной.
Телефон разразился мелодией – каким-то бешеным маршем – прямо в бледное лицо Такатори. Он сильно вздрогнул, но принял из рук Брюн раскрытый аппарат.
Он сказал только «алло» в начале и «я понял» в конце. Вернул трубку. Произнес:
- Спасибо за беседу, Йохансон-сан.
Она встала и вышла, не кланяясь.
В лифте Брюн прислонилась к зеркальной стенке, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Руки тряслись. Мелькнула мысль о нитроглицерине. Судорожным движением она расстегнула сумку, достала пудреницу и расческу, провела ею пару раз по волосам, пуховкой мазнула лоб и нос. Когда лифт остановился на первом этаже, она вновь была собранной, уверенной в себе тележурналистикой из Штатов.
Йоджи ждал ее в машине, и хотя окно было открыто, весь салон успел провонять его отвратительными крепкими сигаретами. Впрочем, сейчас это было именно то, что требовалось Брюн. Она выхватила сигарету у сына из пальцев, жадно затянулась пару раз, закашлялась и вернула Йоджи его отраву.
- Ну, что? – нетерпеливо спросил он. – Что этот козел сказал?
- Все нормально, - ответила Брюн, откидываясь на спинку сиденья. – Поехали, Йоджи, только верх не поднимай.
На рассказ о том, что случилось в кабинете Такатори, ушло пять минут, но этого хватило, чтобы повергнуть Йоджи в глубокий шок.
- Я совсем ничего не понимаю. Чем ты напугала Такатори? При чем тут китайский?
- Ну, видишь ли, - Брюн прикурила свой Вог и с удовольствием втянула ментоловый дым, - китайская мафия имеет огромное влияние на Такатори Индастриз. Поскольку Такатори Рейдзи совсем недавно возглавил корпорацию, он пока играет по тем же правилам, что и его отец. Думаю, что скоро он постарается избавиться от их влияния, и они тоже это знают, потому нажимают изо всех сил…
- Мама, - в голосе Йоджи звучал священный ужас, - ты-то какое отношение имеешь к китайской мафии? Во имя неба, не пугай меня!
- Никакого! – возмутилась Брюн. – Я свободный, независимый журналист, на меня никто не влияет! В чем ты меня подозреваешь, ребенок?!
- Ты что, встречаешься с главой мафиозного клана какого-нибудь, что ли? – дошло до Йоджи.
- Нет, ну что ты, - Брюн погасила сигарету в пепельнице. – С его сыном.
Йоджи заморгал. Информация была… сложной для усваивания.
- Сын, - повторил он. – А сколько лет сыну?
- Тридцать два, - кокетливо сказала Брюн.
- Тебе сорок четыре!
- Обязательно надо об этом напоминать, да? Мне все говорят, что я выгляжу на тридцать пять. Без косметики и невыспавшаяся! А телезрители дают двадцать семь!
На это Йоджи счел за благо промолчать.
Полчаса спустя они въехали на гостевую парковку центральной городской больницы. В киоске у входа Йоджи купил цветов – букеты здесь были так себе, но лучших искать было негде; он волновался до трясучки. Брюн то и дело поглядывала на него с усмешкой.
На регистрации их встретил Ран. Три дня после взрыва Йоджи его не видел – на Фудзимию свалилась разом куча дел, связанных с устройством родителей в больнице, счетами, страховкой, полицией и прочими подобными вещами. Правда, полиция его, спасибо Аске, терзала не сильно. Один раз им удалось созвониться: Ран рассказал, что родители пришли в себя, с ними все в порядке, он и Айя живут сейчас на его квартире, в общем, все нормально. На большинство же звонков Ран попросту не отвечал, и Йоджи не мог его за это винить, хотя некое неприятное чувство поселилось под сердцем…
Сегодня, через три дня после последней встречи Йоджи, увидев Рана, затормозил на месте, словно ударившись лбом о стену.
Ран очень похудел, как-то потускнел – от усталости, наверное, - волосы выглядели так, словно их все эти три дня не то что не мыли – даже не расчесывали, - и Йоджи сообразил, что Ран давно не стригся и цвет тоже не обновлял. Запавшие щеки, воспаленные глаза, квадрат пластыря на лбу…
- Ну и видок у тебя, - проговорил Йоджи, улыбаясь, как сумасшедший. Ран был красив. Этот Ран – уставший, неухоженный – был охренительно, дико, невероятно красив… это был его Ран.
В ответ Фудзимия улыбнулся – чуть заметно, но очень тепло – и махнул Йоджи рукой.
- Пойдем. Папа про тебя спрашивает, как очнулся.
- Про меня? – переспросил Йоджи, оглядываясь на мать. Та усмехнулась ему явно издевательски. Вспомнила, наверное, как знакомилась с родителями отца…
- Да. Я ему рассказал. Пойдем.
- Цветы отдай, - окликнула его Брюн. – Ты их, наверное, все-таки не Фудзимие-сану принес, а его жене.
Йоджи отдал ей цветы и пошел следом за Раном. Руки у него были ледяными. Наверное, подумал Йоджи, я выгляжу как привидение. Черт, да мне же страшно, сообразил он. Никогда еще Кудо Йоджи не знакомился с родителями своих избранниц. А тут ситуация еще хуже. Тут, простите, избранник!
Перед дверью палаты Ран обернулся и посмотрел на него. Как показалось Йоджи – ободряюще. Йоджи сделал пальцами ОК, и Ран, отвернувшись, открыл дверь.
Фудзимия Сеичи-сан, видимо, только что пообедал, потому что рядом с кроватью на тумбочке стоял поднос. Сейчас он, нацепив на нос очки в квадратной оправе, читал газету.
Ран подтолкнул Йоджи вперед и проговорил – голос его звучал как у больного астмой:
- Отец, позволь тебе представить Кудо Йоджи.
Фудзимия-старший отложил газету и поднял глаза на Йоджи. Тот быстро поклонился, выпрямился, попытался улыбнуться… Какое там… у Фудзимии Сеичи лицо было примерно такое же выразительное, как и у его сына. Только еще ближе к их предкам – камням. Йоджи понял, что теряется, не зная, что сказать, но отец Рана заговорил первым:
- Кудо-сан, Ран рассказал мне, что вы сделали для меня и моей жены. Я вам безгранично обязан и признателен.
Наверное, если бы он стоял, то изобразил бы полный поклон с задержкой минут на пять. Тут ему пришлось удовлетвориться низким наклоном головы. Йоджи понял, что его охватывает паника.
- Да что вы, Фудзимия-сан, - жалкие попытки придать голосу бесшабашность и веселость ни к чему не привели. – Ран и Айя-тян сами бы прекрасно справились…
За спиной чуть слышно зашипел Ран. Однако Фудзимия-старший вроде бы даже улыбнулся.
- Тем не менее, вы им помогли, и вся наша семья перед вами в неоплатном долгу.
И сейчас они отдадут ему Рана в уплату долга, сообразил Йоджи. Черт…
- Я сам был в неоплатном долгу, - произнес он прежде, чем Фудзимия Сеичи сказал еще что-нибудь. – Перед вами и вашей супругой. Потому что благодаря вам у меня есть Ран.
Сзади прозвучал вздох – глубокий, в котором звучали одновременно облегчение и обреченность. Затем Йоджи почувствовал, что Ран встал рядом с ним и чуть сзади, за плечом. Это… вдохновляло.
- Поэтому вам не за что меня благодарить, - со светлой улыбкой закончил Йоджи.
Прошло не менее минуты, а может, и больше, прежде чем Фудзимия-старший проговорил:
- Благодарю вас, что заботитесь о моем сыне, Кудо-сан.
Они поклонились синхронно, и Йоджи вышел на негнущихся ногах.
Ему в срочном порядке нужна была сигарета. К счастью, совсем рядом с палатой Фудзимии Сеичи обнаружился незапертый выход на пожарную лестницу; Йоджи забрался туда, уселся на ступеньку и закурил.
Пять минут спустя, когда первая сигарета закончилась, и Йоджи закурил вторую, на лестницу выглянул Ран.
- Я тебя потерял.
Йоджи кивнул, разглядывая Рана. Сейчас ему казалось, что тот выглядит чуть получше, чем в регистратуре. Как будто его что-то отпустило.
- Я щас докурю и навестим твою маму, ага?
- Хорошо, - Ран подошел и присел на ступеньку ниже. Йоджи видел его взъерошенный затылок, шею, опущенные плечи… Сунув сигарету в рот, он положил руки Рану на загривок, запустил под ворот футболки, провел по плечам. Ран чуть подался назад, навстречу прикосновениям, обернулся, и Йоджи встретил его взгляд.
- Устал?
- Сильно.
- Отдыхай, - и Йоджи улыбнулся. – Все теперь в порядке.
Ран вернул улыбку. Тогда Йоджи вынул сигарету, выдохнул дым и, наклонившись к Рану, поцеловал его.
Когда они разомкнули губы, Ран сказал:
- Бросай курить, Йоджи.
- Фигушки, - весело отозвался тот. – Потерпишь. Не девушка.

Эпилог

Ран проснулся среди ночи, что было само по себе странно – в последнее время он так выматывался за день, что с утра чувствовал себя не отдохнувшим, а разве что чуть менее утомленным, чем накануне. А ночью спал как мертвый, без сновидений.
Проснувшись, он сразу же сообразил, что именно его разбудило – рядом не было Йоджи, и, видимо, не было уже приличное время, потому что когда Кудо просто среди ночи отлучался в туалет, Ран никогда не просыпался.
Тревога разбудила его окончательно: Ран сел на кровати, натянул старые йоджины джинсы, в которых ходил по дому, и пошел на кухню – оттуда пробивался свет и тянуло сигаретным дымом, значит, Йоджи был именно там.
Ран не ошибся – его парень сидел за столом перед пепельницей, где уже лежало штук пять окурков – а меж тем накануне Ран ее вытряхивал – и курил.
- Что такое? – сиплым со сна голосом спросил Ран.
- Ты чего вскочил? – спросил в свою очередь Йоджи. – Иди спи. Я сейчас приду.
- Что-то случилось? – Ран подошел ближе и сел на табуретку. Пол холодил босые ноги, и Ран подобрал одну под себя, а вторую поставил на перекладину йоджиного табурета.
- Ничего, - голос Йоджи звучал хрипло – наверное, от сигарет. А может, и нет. И глаза он отводил.
- Да что такое? – начал сердиться Ран. Йоджи вздохнул.
- Мне кошмар приснился.
- Рассказывай.
Некоторое время Йоджи молчал, явно колеблясь. Потом произнес:
- Такой сон… идиотский. Жуть. Мерзость. Будто мы с тобой лезем в какую-то канализацию… ты впереди, я позади, я вижу твою спину, на тебе какой-то дурацкий плащ, и в ухе… - он рассеянно провел рукой по мочке, - …в левом длинная серьга… как те, что ты Айе подарил…
Рану вдруг стало страшно, и он инстинктивно придвинулся к Йоджи.
- И я… - Йоджи мучительно подбирал слова, - помню, что думал – ну вот за что он меня так ненавидит? Про тебя. Но это так, фоном, такая постоянная мысль на твой счет, что ты меня ненавидишь. А так я думал – как же меня все задрало, как я устал, у меня ноги промокли, какая тут вонь, хоть бы сдохнуть… - Он судорожно провел рукой по лицу. – И… представляешь, я во сне знал, что Аска умерла… - тут Ран, не выдержав, положил ему руку на плечо, и Йоджи накрыл его пальцы ладонью. – И сам хотел подохнуть… а мы вроде какие-то убийцы, что ли, и идем на задание, и я думал, хоть бы в этот раз помереть, что ли… И еще, помню, боялся, что ты можешь умереть раньше меня…
Он внезапно скорчился, закрыв лицо руками, и Ран, обхватив его за шею, потянул к себе.
- Йоджи, это сон. Успокойся, это сон. Все. Все нормально. Никто не умер.
- Я знаю, знаю, - отозвался Йоджи – судорога начал его отпускать. – Я проснулся… меня просто трясло… только что не ревел… испугался, что снова засну и этот кошмар вернется, и пошел курить.
- Что не разбудил?
- Ну, ты так отрубился вечером, - Йоджи чуть улыбнулся. Ран вздохнул.
- Если повторится – разбуди. Пойдем спать. Холодно.
Они вернулись в постель, и Йоджи устроился на плече Рана головой – это было как-то по-дурацки, обычно так девицы делают, но Йоджи было плевать, просто хотелось ощущать рядом с собой теплого, живого, а главное, любящего его Рана.
- Кстати, - пробормотал он, - во сне тебя почему-то звали Айей.
- Полный бред, - сказал Ран. Голос его звучал… пожалуй, даже ласково. Йоджи почувствовал, что его отпускает.
Потихоньку дыхание Рана стало медленней и глубже. Он засыпал. Йоджи лежал и слушал, как он дышит, ощущая, как постепенно все дальше и дальше отходит кошмар, как замедляется биение сердца… сознание поползло… и уже на грани сна и яви его посетила странная, полубредовая мысль – вот мне приснился кошмар про мою иную жизнь, и я проснулся, и вернулся сюда, в свой дом, к Рану, и успокоился… а тому Йоджи если приснится сон про эту жизнь – какое отчаяние ждет его по пробуждении… И безграничная жалость к тому, другому, искалеченному, убийце, затопила сердце Йоджи… и с ней он заснул.

Конец